— Ты права, я тороплюсь. Извини меня, — добавил тихо, не оборачиваясь, уронил голову и взъерошил волосы. — Я пойду, прогуляюсь. Если хочешь, ложись спать, не жди меня, — встал и, не глядя на девушку, вышел из комнаты, обулся и через минуту, хлопнув дверью, исчез в глубокой ночи.

Руслана лежала на диване, положив ладонь на небольшую выпуклость живота, чувствовала себя скверно. Провоцировать и дальше, живя под одной крышей, парня — верх издевательства, а если поддаться на уговоры, то и попрать свою совесть. Да и наличие малыша в утробе не работало в плюс. Задумалась: "А если бы вместо Сулеймана был рядом настоящий отец, я бы тоже отказывала ему, уповая на положение или поддалась все же?" И пришла к выводу, что наверное отказать не смогла бы.

— Будь ты проклят, Рауль! — крикнула на эмоциях, чуть не заплакав.

***

Спустя несколько дней Руслана объявила, что покидает Крым и возвращается домой. К тому же бабушке стало хуже, и мама опасалась ее скорой смерти, просила вернуться, если можно. Сулейман все понимал и не настаивал оставаться или переехать к ней. Да и не звала она его с собой.

Стоя в аэропорту Симферополя и провожая гостью, грустно ей улыбался, понимая, что отпуская девушку сейчас, отпускает навсегда. И никакой штамп в паспорте не скрепит их отношения.

— Если что-то понадобится, проси не стесняясь. Я буду тебе помогать по возможности деньгами.

— Нет, Сулейман, я не хочу быть обязанной тебе, — прятала взгляд Руслана. — Ты и так мне помог, как никто другой. Я очень тебе благодарна, правда, — подарила ответную улыбку и порывисто обняла парня за плечи.

Не дав себя прижать, быстро отстранилась и поспешила к стойке регистрации.

— Еще увидимся, Сулейман, — пообещала.

— Береги себя и малыша. Удачного полёта, — помахал, грустно смотря в след уходящей и желанной девушке.

Глава 21. Эдем

Первый месяц после возвращения домой прошел словно в тумане. Бабушка, страдая, медленно умирала. Леония, мама девушки, ходила печальная и замученная. Руслана поддерживала как могла родственниц, закупая продукты и лекарства, забыв про свое состояние, так и не сообщив матери о своем интересном положении. Уже накануне похорон, Люция пришла в квартиру подруги, утешить женщин и выдала ее тайну матери.

— Руся, ты на кладбище не поедешь. Я заменю тебя. Нечего беременной шастать среди усопших, — строго приказала подруга.

Леония, стоя за плитой, резко обернулась и пристально вгляделась в талию дочери, отмечая про себя, что она и правда увеличилась. Хотя теплая зимняя одежда достаточно скрывала растущий живот. Встретившись с глазами дочери, нахмурилась.

— Дочь, ты почему смолчала? А я тоже хороша мать, дальше своих трудностей ничего не вижу.

— Не кори себя, ма, и так переживаний тебе выпало. Все же хорошо, — улыбаясь, повела плечами Руслана.

— Подруга права, нечего по кладбищу бродить, да еще и погода промозглая. Простынешь еще. Хорошо что ты сообщила, Люция, — обратилась Леония к подруге дочери, — А то узнала бы еще через месяц, — недовольно качая головой.

Потом робко улыбнулась, склонив голову на бок.

— Я стану бабушкой. Наконец-то найду себе отдушину после тяжелого года.

И порывисто обняла дочь, крепко прижимая к телу, согревая материнским теплом и заботой.

— Ты вернешься в Крым? — спросила, отстраняясь.

— Нет, мама, я останусь здесь. Рожать буду дома, рядом с тобой, — просияла Руслана. — У меня еще есть работа и до родов буду помогать Люции, — одарила подругу теплым взглядом.

— Только если самую малость. Еще пару месяцев и сидеть долго не сможешь. Тебе же срок родов ставят летом?

— Да, в июне.

— А Анна в апреле ждет. Всего два месяца разницы. Ну надо же как удачно вы погуляли на моей свадьбе-то, — не без доли сарказма заявила Люция, подмигнула.