Не-птица - Андрей Дёмин

Она ведь уйдет, подумалось мне. Правда — уйдёт. Растворится в шуме улицы, в накуренном тамбуре какого-нибудь состава «Москва-Владивосток». А ты останешься, Глеб. Потому что привязан? Или потому что не сошел с ума?

Иволга полетит на север, в холод и темноту. Птицам там делать нечего: ни еды, ни укрытия от обжигающих порывов. Ни одного товарища. Не надо бы ей туда.

Но в неволе иволги живут не больше пяти суток.

— А можно раскраску?

Отвлекшись от невеселых мыслей, помог мальчику выбрать между машинкой и трансформером. В душу невольно кольнула зависть: вот бы мне выборы только таких масштабов…

«Ну и будешь вечно под юбкой, выбирать себе игрушки!»

С каких пор мой внутренний голос обрел ярко выраженный иволгин оттенок?!

«С кем поведешься!..»

Ну вот. Не хватало её ещё и в голове. Захотелось отвлечься, полистать мемы, потупить в ленту новостей, но карман уже привычно оттягивала лишь старая Нокия. С зарплаты возьму простенький смарт — зависимость, вроде, переборол, но все-таки иногда совершенно необходимы современные примочки… На горизонте показалась очередная желающая «ласкласывать», так что я улыбнулся и протянул к ней стопку листов.

* * *

Возвращались мы уже ближе к вечеру, но до часа-пик, чтобы в метро не балансировать между поручнем и потным работягой. Я опёрся на двери, Ивушка прильнула к груди, вцепившись обеими руками. За спиной у неё висел рюкзак с оставшимися десятью листочками и целым пакетом мелочи — как я и предсказывал, мы заработали около четырехсот рублей.

— Устала, — призналась мелкая, уткнувшись курносой мордашкой в плечо. — Забегалась.

— И ради чего? Денег не заработали, время потеряли.

— Детей порадовали. Это уже немало.

— Никогда бы не подумал, что ты станешь печься о малышне.

— Ты плохо меня знаешь, — беззлобно улыбнулась Иволга.

* * *

Домой практически доползли: слишком ныли натруженные ноги. Ива оттолкнулась от косяка, сбрасывая рюкзак и куртку на пол, потом, доплетясь до кровати, рухнула на неё со стоном блаженства. Я повесил джинсовку, поднял вещи мелкой. Рюкзак показался чересчур тяжёлым, так что я решил посмотреть, чем же Иволга его набила.

Из открытого отдела на пол посыпались кошельки, телефоны, ключи и просто деньги, купюрами и монетами.

Все сразу встало на места. Пока я окучивал детишек, Ива носилась по парку, обирая их родителей и просто случайных прохожих. «Плохо меня знаешь», как же! Воровка!!!

Наверное, по лицу можно было понять, что я чувствовал, или же Иволга услышала, как валятся на пол чужие вещи, не знаю. Но, когда я вошел в комнату, мелкая уже была на ногах и медленно отступала к дальнему углу стола, где стоял ноутбук. Позиция беспроигрышная: захоти я что-нибудь в неё швырнуть, красноволосая прикроется дорогой вещью.

— Ты охренела?

— Я давно охренела, — набычилась Иволга. — И в нравоучениях не нуждаюсь. Хочешь — пополам поделим. Не хочешь — всё себе заберу!

— Пополам? — переспросил я. — Ты совсем с ума сошла?

— Не начинай, а? — девушка пригладила волосы кончиками пальцев.

— Ты обокрала кучу народу, Ива! И втянула меня!!!

— Не ори! — взвизгнула Иволга, прижимаясь к стене. Выглядела она сейчас, как загнанная в угол крыса, испуганная и готовая на всё, — Не смей на меня орать!

— Зачем ты это сделала? — я чуть сбавил обороты. Ни к чему, чтобы нашу ссору слышали соседи. — Чего тебе не хватает, а, клептоманка?

— Клептоманка?! — взвилась мелкая. — Да мне необходимы эти деньги! Не сдохнут они без своих кошельков и тупилок, понял?!

— И ты не сдохнешь! — я сделал шаг вперед, возвышаясь над девушкой. — Это не твои вещи! Ты — воровка! А я тебе помогал, получается!

— Ты детей развлекал, дубина! — справедливо огрызнулась Ива. Рассуждая здраво, должен отметить: никто бы не смог привлечь меня к её делу. Я действительно всего лишь продавал раскраски.