Не-птица - Андрей Дёмин

В дверь позвонили, и Мила опять спряталась за косой чёлкой и «лопатой» смартфона. Я пошел открывать. В квартиру шагнул Рус, чуть раскрасневшийся от холода снаружи. Рассеяно пожав руку, он повесил куртку и прошёл в кухню, забыв помыть руки. Плюхнувшись напротив Милки, скрестил руки на груди, уставился на скатерть, будто изучая узоры. Не проверил, как Иволга.

Что-то случилось.

Спросить не успели — Руслан опомнился, вскочил и проскользнул в ванную. Я посмотрел на часы и стал накрывать на стол. Лены всё ещё не было. Рус прошел в комнату к Иве, и некоторое время возился с ней, проверяя температуру, давление и прочие врачебные штуки.

Милка же присоединилась ко мне, помогая расставлять тарелки, нарезать хлеб для бутербродов. Пару раз наши руки соприкоснулись, и руки у девушки оказались мягкими и очень теплыми. От неё ненавязчиво пахло парикмахером — смесью бесконечного количества запахов от различных лосьонов, шампуней и лаков, от которой невозможно отмыться до конца, если проводишь дни в салоне красоты.

Вечер уже совсем вступил в свои права, постепенно скрадывая дневные тепло и свет. Чем ниже садилось солнце, тем уютнее становилось в квартире. Вот щелкнул вскипевший чайник, и сразу раздался негромкий стук.

Это была Лена. Выглядела девушка устало и мрачно. Я посторонился, пропуская её в дом, и, захлопнув входную дверь, спросил:

— Светлицкий?

Лена мотнула головой и молча повесила куртку. Прошли в кухню, куда уже вернулся и Рус. Налили вина, пахнущего югом, на котором я никогда не был. Выпили, чувствуя, как тепло разливается по телу. Заулыбались, расслабились. Я поднял тост.

— За нас, ребят. За друзей!

Зазвенели фужеры. Дышать стало легче, жить — веселее. Я закусил и посмотрел Лене в глаза.

— Рассказывай.

Она шумно выдохнула и положила голову на ладони, уперев руки локтями в стол.

— Паша сейчас в клубе. С дружками и бабами какими-то…

Мы разом помрачнели. О Светлицком знала уже даже Милка, так что сейчас всем всё сразу стало понятно. Рус уныло болтал в стакане трубочкой, Мила откинулась на спинку стула и смотрела в потолок, я же уставился на оранжевый маникюр Лены. Аккуратные, короткие, но все же длиннее, чем у Иволги, ноготки. Блестящие и яркие. Почему Светлицкий не ценит девушку с такими руками?

— Брось его, — посоветовала Милка. — Даже мне понятно, что парень у тебя отвратительный.

Лена вскинулась было, но промолчала. Во взгляде отчетливо читалось: «Тебе-то, убогая, откуда знать?» Я молчал. Теперь решил высказаться Рус:

— Люди, тебя окружающие — это очень важно. Особенно, если говорить о парне, ведь с ним ты можешь и всю жизнь прожить. Так что гигиена собственных близких — это жизненная необходимость.

— Знаешь, что?! — не выдержала Лена. — Глеба этому учи, чтобы воровок всяких в квартиру не пускал!

— Эй! — тут же нахмурилась Мила. — Не надо так про Иву!

— Но это правда! — всплеснула руками Леночка. — Почему вы осуждаете Пашу, но защищаете Иволгу?

— Потому что у меня сиськи!

Ива стояла в коридоре, опершись на стену. На ней была широкая, безразмерная майка почти до колен. Выглядела девушка лучше, чем пару часов назад, даже улыбалась. Мы, совершенно обескураженные появлением болезной, замерли на пару секунд. Первой очнулась Лена.

— Я… Я…

— Забей, подруга, — отмахнувшись, красноволосая, чуть пошатываясь, продефилировала к столу. — Правду говоришь: твой суженый — гопник и быдлан, я — воровка и сволочь! Такова жизнь, люди разные, — пододвинув к себе свободный стул, Ива тяжело в него плюхнулась. — Но ты же здесь, с нами. Не с Пашенькой. Так что, выходит, меня всё-таки можно потерпеть. А теперь — налейте несчастной женщине вина!

Мы с Русом заговорили одновременно:

— Тебе нельзя!

— Ты чего встала?