Допустимый брак - Лина Инарина (2024)

— Того самого, милый, — нежно прощебетала Лиза. — Увидишь сладкого мальчика — будь начеку.

Все расхохотались. Саша ушел, буркнул, что идет умываться. Официант принес еще один бокал, у него попросили еще устриц.

— Сколько тебе заплатили?

— Обещали десятку, но пока скинули две тысячи.

— Тоже неплохо, — заметила Элла, вертя в руке бокал. — Пара штук на дороге не валяется.

— Десятку заплатят. Никуда не денутся, — уверенно сказала Мальвина, поднимая бокал.

— Ты еще надеешься соблазнить моего жениха?

— Мне за другое платили.

— Да неужели?! И за что же?

— За испорченный праздник.

Повисла пауза. Оксана тихонечко встала и отошла.

— Ничего не понимаю, — сказала Вероника. — Я почти месяц живу с тем, что за Сашей бегает толпа девиц. И ты говоришь, что не хотела его соблазнить?

— Я вообще мужиков не хочу.

— Не понимаю тебя, — призналась Лиза, кинув страстный взгляд на Диму, ничуть не стесняясь Эллы. Мальвина пожала плечами, явно не собираясь никому ничего доказывать. Пришел официант с порцией устриц.

— Все логично, — вдруг подала голос рекламщица. — Кто сказал, что ЦА — это твой жених?

Вероника сначала удивилась, откуда она знает. Потом вспомнила, как по телефону жаловалась Лизе из ее кабинета. Рекламщица в этот момент сосредоточено работала за компьютером.

«Но наушников на ней не было».

Итак, о ситуации знают не только близкие люди. Вот-вот появятся новости в желтых пабликах, личную жизнь начнут обсуждать блогеры, на вечеринках станут прикалываться.

«Папа, милый папа».

До Вероники медленно доходило. Отец все же неплохо просчитал ее ревность и недоверие к миру. Была вероятность, что она взбесится, не выдержит публичных унижений и разорвет отношения.

— Я ему устрою…. Я ему такое устрою, — заикаясь от ярости, проговорила Ника. — Он вспомнит, почему мечтал выдать меня замуж…

Компания загалдела. Все наперебой возмущались, ахали, предлагали варианты устроить скандалы. Гоша с Андреем советовали устроить гонку чуть ли не вокруг Кремля, Лиза предлагала замутить откровенную фотосессию, Элла советовала изобразить наркоманию. Гоша хлопнул себя по лбу:

— И как я не додумался?

Все расхохотались. Во всеобщем галдеже никто не обратил внимания, как к столику вернулась Оксана. Немного погодя вернулся Саша, его лицо было влажно-красным. Блестки плохо смывались с кожи.

— Пойдем покурим, — предложила Марго.

Вероника, которая держала сигарету дважды за жизнь, кивнула:

— Начнем с курения!

Под всеобщий хохот они направились на открытую террасу, Саша мрачной тенью направился следом.

В этой части города огни сияли так ярко, что звезд практически не было видно. Вероника позировала с сигаретой в свете дизайнерских светильников, девушка из рекламы фотографировала.

— Твои друзья предложили неплохие идеи.

— Неплохие? — прищурился Саша.

— На четверку с минусом.

От растерянности Вероника выронила сигарету. Марго раздавила огонек ногой и закурила, выпуская облака дыма в темные небеса.

— Все, что они говорили, ты уже проделывала?

— Кроме наркотиков, — подтвердила она, глядя на останки сигареты.

— Не советую выбирать этот вариант. Ты же не хочешь оказаться в закрытой клинике без телефона?

Вероника затрясла головой. Девушка из рекламного агентства сделала глубокую затяжку и выпустила дым в черное небо, сизое облачко нехотя поплыло в темные небеса.

— Твои друзья озвучили родительские страхи первого уровня. Те страхи, о которых они говорят.

— А есть другие? — заинтересовался Саша.

— Есть такие, о которых боятся думать.

Вероника вспомнила Эллу. Почему она предложила изобразить наркозависимость, а не сумасшествие? Или попытку суицида?

«Потому что это табу».

Вещи настолько страшные, что о них стараются не думать. Она облизнула вмиг пересохшие губы.

— Изобрази любовь с той Мальвиной.