Второго шанса не будет - Ольга Лисина

Кирилл облегченно выдохнул. И на губах даже снова появилась улыбка. Но беспокойство моим состоянием никуда не делось. Поэтому он забрал у меня из рук косуху, зажал ее подмышкой, и освободившимися руками сжал мои ледяные ладони.

Его тепло медленно проникало в меня через наши переплетенные пальцы, согревая, заставляя оттаять. Наконец, я снова смогла сделать нормальный вдох. Шум в ушах постепенно стихал. Кирилл притянул меня ближе. Обнял одной рукой за плечи. А я уткнулась лицом в его грудь и жадно вдыхала аромат, исходящий от горячего мужского тела.

— Прости! — прошептала я. — Я не хотела портить сюрприз.

— Не говори глупостей! Ничего ты не испортила. Это я не подумал. Хотел произвести впечатление, но просчитался. — Кирилл невесело усмехнулся, и чмокнул меня в макушку. — Хотел поделиться с тобой своим увлечением. Ведь мотоциклы — моя страсть.

От последней его фразы у меня внутри все заледенело. Я застыла в его объятиях. Боясь пошевелиться. Мне казалось, что любое неосторожное движение — и я разобьюсь вдребезги. В голове бились слова: «Мотоциклы — моя страсть…»

Как стая перепуганных птиц они метались внутри. Сливаясь то монотонный гул, то разделяясь на отельные звуки. Как эхо в пещере. Я слышала эти слова, произнесенные голосом Кирилла, а следом другим, который давно не слышала и почти забыла. Но он жив в моей памяти.

Подняла глаза на Громова. Он обеспокоенно всматривался в мое лицо, нежно обнимал за плечи, предоставляя поддержку, которая мне так необходима сейчас. Столько заботы в его взгляде. Напряженная морщинка между бровей.

Предательская слезинка сорвалась с ресниц. А за ней еще одна. И еще…

— Черт, Света… — рассеянно пробормотал Кирилл и прижал меня крепче к своему телу, словно хотел забрать все мое беспокойство и боль. Но он даже не понимает, что происходит.

— Кирилл, я хочу домой. — пробормотала я.

Глава 27. Света

Едва дверь квартиры захлопнулась за нами, из меня словно вытащили стержень. Я осела на пол прямо в коридоре, уткнулась лицом в ладони и горько расплакалась.

Кирилл мгновенно оказался возле меня. Отбросил в сторону куртку, которую так и сжимал в руке, пока мы поднимались. Обеими руками обнял меня, притягивая к себе. Я распласталась у него на груди. Руками обхватила за талию, лицо спрятала на груди. От моих слез его футболка мгновенно промокла.

Он молчал. Дал мне время выплакаться. Не знаю сколько мы так просидели, но слезы постепенно высохли. Остались только судорожные редкие всхлипы. Кирилл гладил меня по волосам, по спине. Губами прижимался к макушке.

Наконец я нашла в себе силы поднять голову и встретиться с ним взглядами.

— Спасибо тебе. — хрипло прошептала я.

Вместо ответа он ласково провел костяшками пальцев по щеке. От нежности этого жеста внутри защемило. Сейчас мне так необходима его молчаливая поддержка. Ни слова упрека. Он просто позволил мне пережить страдания, оставаясь рядом, подставляя крепкое плечо.

Через несколько минут истерика окончательно отступила. Я начала осознавать окружающую действительность. Пол холодный и твердый. Ноги затекли. И хотелось пить. Я завозилась в кольце рук Кирилла.

Он понял и легко поднялся на ноги. Протянул мне руку. С благодарностью приняла предложенную помощь.

— Кирилл… — неловко начала я. — Извини…

— Не извиняйся. Можешь рассказать, если хочешь. — спокойно предложил он.

— Я… — начала, но слова застряли в горле. — Я не знаю…

Кирилл внимательно посмотрел на меня, а потом тяжело вздохнул. Мне непривычно было видеть его таким серьезным. Я привыкла к другой его стороне, где он веселый и легкомысленный. Но сейчас он был другим.

— Может чай? — предложил Громов.

Я благодарно улыбнулась и кивнула на кухню, молчаливо позволяя ему хозяйничать. А сама отправилась в ванную привести себя немного в порядок. Едва взглянула на себя в зеркало и чуть не закричала от ужаса.