Дыши глубже - Eiya Ell

– Мы не знали, что с тобой, почему ты в больнице, и что тебе можно или нельзя, но я рада, что мы купили только все полезное, – говорит мама, хватает нежно меня за щечки, теребит, как когда-то в детстве, – я еще не верю, что скоро стану бабушкой. Почему ты лежишь в больнице, ты так и не сказала?

– Была угроза выкидыша, сейчас уже вроде нормально все.

– Это еще не ясно, так что тебе еще лежать и лежать, много есть и ни о чем не волноваться, – отвечает за меня Алекс.

Мама улыбается, радуется, такой вот простой заботе и вниманию Алекса.

Девочки, закончив с распаковкой, присоединяются к нам.

Сидим уже достаточно долго, все разговаривают, общаются, как будто уже сто лет знакомы. Мама рассказывает пару историй из моего детства. Мы вспоминаем все в деталях и смеемся.

Мама все время берет мою руку, гладит, целует.

– Ты ни о чем не волнуйся, хорошо? – говорит перед уходом, – я всегда с тобой. С тебя здоровый внук или внучка, а с меня – все остальное. Забота и любовь ему уже обеспечена.

– Я тебя люблю, и рада, что ты меня поддерживаешь в любой ситуации, – обнимаю ее крепко.

Попрощавшись, они уходят. Обещают каждые выходные приезжать.

Они что, думают, я до родов буду лежать в больнице?

Глава 15

АЛЕКС

– Рассказывай, – начал я, когда мы остались одни в палате, удобно сев в кресло.

– Что именно? – она сидит спокойно, уводит от меня глаза.

– Я не дурак, понимаю, что ко мне ты бежала в свадебном платье явно не от подруг.

– Я... Мы собирались пожениться, – она смотрит мимо меня, комкая покрывало в руке, – в день свадьбы... – поднимает глаза на меня, – я его застала .. с другой, в .... во время ... то есть, когда они занимались..

– Ясно, – не хочу, чтобы она нервничала из-за какого-то хрена, – у тебя же ничего с ним не было? – глупый вопрос, знаю, я ее порвал, но хочется услышать от нее.

– Ты больной, Алекс? Как у меня с ним могло что-то быть, если ты мой ... Первый ...Если ты ... если я с тобой , – она краснеет.

– Я больной – да. Согласен, – поднимаюсь, сажусь к ней на край кровати.

– Мы только целовались......

Я притягиваю ее к себе и впиваюсь в пухлые губы. Нагло, жадно, кусаю губы. Заставляю открыть рот, проникаю внутрь, нахожу ее язык, сосу, тяну. Она вскрикивает, стонет мне в рот. Кулаками бьет по плечам. Больно, знаю, пусть знает, как целуют! Хватаю ее руки, ставлю себе на плечи, и еще жестче тяну ее за язык. Сосу. Кусаю губы. Отпускаю. Мы часто дышим. Я озверел, знаю. Никто не должен прикасаться к ней, никто, кроме меня. Она моя. Моя ванилька.

– Это чтобы больше не вспоминала его, – вытирает рот рукой.

– Больной! Я его и не вспоминаю. Ты спросил, я ответила. Слез с моей кровати.

– И не подумаю, – смотрю на ее соблазнительные, припухшие губы. Хочу сожрать.

– Тебе уже пора, скоро спать.

– Сейчас только девять вечера. И я никуда не пойду. Привыкай, – она недовольно прикрывает глаза, а улыбаюсь и обнимаю ее.

В палату заходит девушка со штативом и подносом с лекарствами.

– Господи, опять, – Амаля тяжело вздыхает.

– Добрый вечер, – девушка здоровается, ставит на стол поднос, я встаю, чтобы не мешать.

– Сколько еще этих капельниц, – Амаля возмущается, но послушно ложится, выполняя все указания медсестры. На руках уже синяки, следы от капельниц.

– Обычно дней десять, но бывает продлевают, это редко.

Медсестра заканчивает со всеми процедурами и удаляется. Я придвигаю ближе кресло, сажусь.

– Я буду с тобой, – держу руку.

– Я не хочу тут лежать. Хочу домой.

– Я тебя заберу, как только тебя выпишут.

– Как только меня выпишут, я и сама пойду.

– Амаль, я хотел поговорить с тобой на эту тему. Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, как тебя выпишут. Мне так будет спокойнее.

– Об этом речи быть не может. Я найду квартиру и продолжу работать.