Драконы - Эстер Шмидт

Она поворачивает ко мне голову и показывает два поднятых больших пальца.

— Какого хрена, Полина? — огрызаюсь я.

— Моя проблема вот-вот будет решена, — отвечает она, исчезая в своей спальне, — а твою проблему я делю напополам. Не за что.

Я рычу и делаю шаг вперёд, но мне преграждает путь парень с серебряными глазами. Теперь я замечаю, что на кожаной куртке есть нашивка с надписью През на груди и надписью МК «Жнецы Смерти. Подразделение драконов». И только сейчас я замечаю надпись? Мои глаза скользят к нему, и он удовлетворённо ухмыляется, будто я должна быть впечатлена тем, что только что заметила.

— Эния, — урчит он, и у меня по коже бегут мурашки.

Я делаю шаг назад, и он может воспринять это как отступление, но мне нужно дистанцироваться. Его присутствие подавляет и мешает мыслить. Тело так сильно реагирует. И в самом деле, что с ним?

— Кто ты? Зачем пришёл? Чего хочешь? — выпаливаю я свои вопросы с твёрдостью в голосе и вздёргиваю подбородок в вызывающем жесте.

— Меня зовут Вон. Я президент подразделения Драконов, и каждый дракон на моей территории живёт под моей опекой.

Я не могу сдержаться и округляю глаза на эту информацию.

— Каждый дракон? Тогда почему я была одна всё это время?

Он склоняет голову, оценивая меня.

— Одна?

Я бездумно киваю, опуская взгляд на ботинки, внезапно чувствуя себя неуютно.

— Одна.

Он поднимает мою голову пальцами за подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

— Что случилось с твоей матерью Камиллой? — Тон его голоса кажется мягким и в то же время требовательным.

У меня сердце начинает бешено биться из-за шока упоминания имени матери.

— М-м-мать? Её зовут Камилла? Ты знаешь, кто моя мать? — Я хриплю, эмоции выводят меня из равновесия, хотя я всегда сильна.

Его голова слегка наклоняется, и он делает глубокий вдох. Теперь его пальцы скользят к моему затылку, будто сжимает, чтобы я оставалась на месте.

— Свет твоей матери исчез, и когда я сосредоточился на ней, появился твой свет. — Его глаза изучают каждый дюйм моего лица.

Свет моей матери? Я с трудом сглатываю и спрашиваю:

— Ты хочешь сказать, что она… мертва?

Да, я думала об этом. Я придумала сотню разных сценариев, потому что понятия не имела, что произошло, и откуда я взялась. Звучит безумно, но это правда.

— Что происходит в твоей хорошенькой головке? — бормочет он.

— Я не знаю, — бездумно отвечаю я. — Я столько раз пыталась обдумать каждую ситуацию, но ничего не укладывалось в голове. И я просто не знаю, потому что ничего не могу вспомнить.

Он нежно сжимает мой затылок.

— Какое у тебя первое воспоминание?

— Очнулась среди леса… одна, голая и испытываю сильную боль.

Его глаза становятся мягкими с пониманием.

— Я полагаю, после того, как впервые перекинулась. Сколько тебе было лет?

Я слегка качаю головой.

— Я не знаю. Молодая. Около двенадцати, или, по крайней мере, так подумала Бетти, когда нашла меня.

— Бетти? Кто такая Бетти? — Его тон снова становится грубым, требовательным, и внезапно я опять начинаю защищаться.

Кто, чёрт возьми, этот парень, и подождите… его приятель с моей подругой в спальне. Хотя, виновата она и состояние мозга, лишённого секса, в котором она находится. Это похоже на обезвоживание, заставляющее вести себя бессмысленно. Она думала не тем местом. И почему я вообще думаю об этом? Всё происходит быстро, пока я стою здесь и рассказываю ему подробности о себе, которыми не делилась ни с кем, кроме подруги. Я делаю шаг назад и скрещиваю руки на груди, игнорируя покалывание в подбородке. О, чёрт, подожди… Я начинаю тереть подбородок и свирепо смотрю на него, пользуясь случаем, чтобы задать несколько вопросов.