Доминик - Сара Брайан

Увидев восемнадцатилетнего сына покойного, сидящего на первой скамье в одиночестве, Доминик подошел и молча сел рядом с ним. Он встречался с ним всего два раза, так же, как и с его отцом, Данте, на собраниях, проводимых раз в год. Доминик не мог вспомнить, когда этот парень появился в качестве сотворенного, но потом мелькнуло воспоминание, что сделал парень, чтобы стать самым молодым сотворенным в двух семьях. Как и все остальные, даже Доминик должен был дождаться совершеннолетия, но то, что сделал старший сын Карузо, классифицировало его как взрослого. Даже американская судебная система судила бы его как взрослого: заперла бы и выбросила ключ.

Единственное, что было бы хорошо в отце-психопате, так это то, что Доминик знал, как справиться со своим будущим врагом, когда придет время. Люцифер был его величайшим оружием, а Карузо еще даже не знали об этом.

Оба будущих босса мафии Канзас-Сити сидели рядом в тишине, и, как и их отцам, сыновьям суждено было пройти один и тот же враждебный путь.

Странно было знать своего врага еще до того, как он им стал. Как будто смотришь в хрустальный шар и видишь свое будущее. По идее, он должен был чувствовать себя счастливым, ведь немногие люди могут сказать такое, но это казалось зловещим, когда вся твоя жизнь решена еще до твоего рождения.

В сыне Данте не было высокомерия, как в его отце, а скорее облако тьмы. Сегодня, однако, оно исчезло. Он подумал, что это могло быть связано с тем, что его заставили надеть костюм, который он не хотел надевать, как и он сам, но Доминик был уверен, что они не хотели его надевать по разным причинам. Мало того, что костюм Доминика был слишком велик, так он еще и спросил Люцифера, уместно ли надевать коричневое на похороны, даже если оно темное.

Дом убил бы за то, чтобы надеть костюм, который был на его противнике. Он был идеально подогнан под него, но именно тот факт, что он был полностью черным, вызвал у него зависть. В отличие от Лучано, Карузо всегда одевались в дорогие итальянские костюмы разных цветов - черные, серые и белые. Лучано носили одежду, которая выглядела поношенной, их ткани были менее роскошными. Они почти никогда не носили полные костюмы, как другие члены семьи. У них либо не было галстука, либо костюма, либо брюк для завершения ансамбля.

Молодой Карузо, сидевший рядом с ним, в этом отношении был похож на Лучано - он ненавидел носить костюмы. Единственное, в чем Доминик видел его, это темные джинсы и черные футболки, даже на их официальных встречах. Но не из-за костюма темное облако испарилось. Воздух вокруг него сменился... печалью?

Доминик нахмурил брови, думая о том, что он не может испытывать чувства даже к своей матери. Он всегда считал себя подобным Люциферу - неспособным полюбить другого. Доминик сочувствовал умершей матери и тем, кого она оставила, но он не чувствовал ни малейшей заботы о восемнадцатилетней девушке... до сих пор.

Оглянувшись на прекрасную женщину в гробу, он впервые заговорил с будущим боссом Карузо мягко и негромко.

– Мне жаль твою мать, Лука.

Сначала Лука выглядел потрясенным, когда повернул к нему голову, явно не слыша, чтобы кто-то говорил ему эти слова. Затем взгляд исчез, когда его сине-зеленые глаза впились в него, заставляя Дома заглянуть в их призрачную глубину. — Не делай вид, что тебе жаль, Доминик.

— Она была похожа на тебя? - просто спросил он.

Брови Лукки сошлись в замешательстве. — Нет. — Он оглянулся на свою умершую мать, и холодность в его голосе ушла, когда он сказал: "Она была всем, чем я не являюсь".

— Тогда, - Доминик встал, чтобы сесть рядом с отцом, - мне действительно жаль.

— Доминик, - позвал Лука, когда Дом начал уходить.

Он остановился и повернулся, чтобы посмотреть на врага. Доминик почти не поверил, когда слова "спасибо" прозвучали на губах Луки.