Искушенная дьяволом - Мишель Хёрд

— Я наступила на битое стекло, — хнычет она, ее глаза полны ужаса и блестят от слез.

Не думая, а просто реагируя, я бегу к ней и, подхватив ее на руки, несу к кухонному столу, который виден из фойе.

Ее глаза смотрят на меня, и она издает страдальческий писк. Я чувствую, как сильно она дрожит, и, когда я опускаю ее на стол, она хватается за мои бицепсы, чтобы удержать равновесие.

Я наполовину склоняюсь над ней, упираясь руками по обе стороны ее бедер, и мои глаза встречаются с ее глазами. Мой голос наполнен огнем и серой, когда я спрашиваю: — Что произошло, когда Вито и его люди посетили тебя сегодня вечером?

По ее щекам текут слезы, а подбородок дрожит. Я уставился на нее как ошарашенный идиот, потому что никогда в жизни не видел ничего более восхитительного, чем это лицо.

Черт. Она слишком милая, когда плачет.

Что-то двигается в моей груди, и я, не думая, раздвигаю ее ноги, чтобы придвинуться ближе, и, обхватив ее руками, прижимаю ее голову к своей груди.

Я никогда в жизни никого не утешал, и для меня это чуждое чувство.

Ренцо прочищает горло и бормочет: — Мы подождем в гостиной.

Я слышу, как мои друзья уходят в другую комнату, чтобы оставить нас наедине.

Виттория прижимается ко мне, и я неохотно делаю шаг назад. Кончиками пальцев она быстро вытирает слезы с лица.

Ее голос напряжен, когда она отвечает на мой вопрос: — Вито просто швырнул меня. Я упала на винный шкаф, и тогда стеклянная панель разбилась, и я порезала ногу. Кроме этого, они просто разгромили гостиную, а потом ушли.

Все могло быть гораздо хуже.

— Какую ногу? — спрашиваю я.

— Правую, — шепчет она, ее глаза изучают мое лицо, как будто она пытается разгадать тайны жизни.

Я делаю еще один шаг назад, затем приседаю и, взявшись за ее правую лодыжку, осматриваю пластырь под пяткой.

Удовлетворившись тем, что от травмы она легко оправится, я выпрямляюсь во весь рост. Мой взгляд пробегает по ее каждому сантиметру, и, подняв руку к ее бицепсу, я провожу пальцем по одному из многочисленных синяков. — Кто это с тобой сделал?

У меня уже есть подозрения, но я хочу услышать правду от нее.

Она качает головой. — Я просто неуклюжая.

Мои глаза сужаются. — Я убиваю людей за то, что они мне врут.

В тот момент, когда слова покидают мой рот, я жалею о них.

Она обхватывает себя руками и смотрит между мной и входом в фойе. — Почему вы все здесь?

— Дамиано сказал мне, что прислал людей избить Джорджио.

— Джорджио здесь нет.

Я глубоко вздохнул. — Я знаю. Мы просто пришли проведать тебя.

Ее глаза перебегают на мое лицо, и на ее лице отражается чертовски сильное замешательство. — П-почему?

Я не пытаюсь лгать, отвечая: — Ты невиновна.

Она сползает со стола и делает шаг от меня, а затем снова смотрит в сторону фойе. — Вы все можете уйти, пожалуйста?

Кивнув, я говорю: — Пойдемте, ребята.

Когда я выхожу из кухни, остальные четыре главы Коза Ностры входят в фойе. Виттория держится от нас так далеко, как позволяет небольшое пространство фойе.

Мне нужно как можно скорее увести ее от Джорджио и из этого дома.

Не сводя глаз с ее испуганного лица, я говорю: — До скорой встречи, piccola cerviatta.

На нашей свадьбе.

Выйдя из дома, я захлопываю за собой входную дверь и следую за друзьями к G-Wagon.

— Не убивай Вито, — говорит Дамиано, когда мы все забрались в машину. — Это одолжение для меня. Он просто выполнял свою работу.

Выпустив воздух, я бормочу: — Ладно.

Когда мы возвращаемся к Дамиано и я вхожу в особняк, я кричу: — Вито!

Не прошло и секунды, как мужчина выходит из кухни.

— Ты ранил Витторию, — рычу я. Видя его растерянное выражение лица, я добавляю: — Она принадлежит мне.

Эмоции исчезают с его лица, и он даже не пытается сказать что-то в свою защиту.