Искушенная дьяволом - Мишель Хёрд

Когда он ударил меня в первый раз, у меня остался синяк под глазом. Я две недели не могла выйти из дома. Все в приходе спрашивали, где я, и это расстраивало Джорджио. С тех пор он не прикасается к моему лицу.

— Из-за тебя у меня есть всего месяц, чтобы найти чертову тонну денег! Придется взять часть из своих запасов.

Еще один удар ногой в живот заставляет воздух вырваться из моих легких. В глазах все туманится, а с губ срывается мучительный звук.

Задыхаясь от боли, я чувствую, как по щекам текут слезы.

Не помогают ни мольбы, ни споры. Если я осмелюсь произнести хоть слово, это только еще больше разозлит Джорджио. Мне удается свернуться калачиком и обхватить руками свою талию.

Джорджио упирается сапогом мне в спину и наваливается на меня всем своим весом, ухмыляясь: — Однажды я тебя убью.

Давление ослабевает, и я слышу, как он топает в гостиную.

Ублюдок.

Поднимаясь на ноги, я подавляю стон от боли, пронизывающей живот и туловище. Не утруждая себя захватом сумки из-под приставного столика, я, опираясь на стену, добираюсь до своей спальни.

Закрыв за собой дверь, я обязательно запираю ее и, наконец, оказавшись в безопасном месте, сползаю на пол и сажусь ровно на задницу.

По щекам катятся беззвучные слезы, и я не утруждаю себя их вытиранием.

Еще всего лишь два года.

И все равно это кажется вечностью. Неужели деньги того стоят?

Может, мне удастся сбежать посреди ночи и найти маленький городок, где я смогу работать официанткой?

Продолжай мечтать. У тебя нет ни гроша за душой. Ты собираешься идти пешком до маленького городка?

Чувствуя себя загнанной в ловушку и безнадежной, я подтягиваю колени к груди и обхватываю руками голени.

Боже, как я скучаю по папе. Я плохо помню маму, но знаю, что похожа на нее.

Я была зеницей ока папы до самой его смерти. Даже когда он женился на Кеттине, ничего не изменилось. Я считала себя самой счастливой девочкой, ведь у меня были любящая мачеха и старший брат. Все было так хорошо, пока они не ушли из жизни.

Казалось, что моя жизнь в одно мгновение превратилась из солнечной в грозовую, а буря все не утихает. Даже скорее нарастает.

Джорджио стучит кулаком в дверь моей спальни, заставляя меня вздрогнуть.

— Иди убирай беспорядок в гостиной!

Закрыв глаза, я сглатываю слезы, прежде чем ответить: — Иду.

Я слышу, как он топает прочь, и, поднявшись, отпираю дверь и открываю ее. Я выглядываю в коридор и вижу, как дверь Джорджио захлопывается.

Он переехал в спальню наших родителей через месяц после того, как их похоронили. Мне показалось, что он ведет себя неуважительно, а когда я сказала ему об этом, он влепил мне такую пощечину, что у меня будто зубы заскрипели. Он сказал, что теперь, когда он глава семьи, он заслуживает главной спальни.

После того как Джорджио ударил меня в первый раз, я выплакала все слезы. Я не могла понять, почему он так изменился, но со временем поняла, что он всегда был злым и просто скрывал это от наших родителей.

Я бросаюсь через холл в ванную и хватаю пару таблеток адвила, чтобы справиться с тупой болью в боку.

Пройдя в гостиную, я останавливаюсь у приставного столика, чтобы забрать свою сумочку. Я ставлю ее на один из диванов и вижу, что на полу разбросаны осколки стекла, а по стене стекает виски.

Вздохнув, я отправляюсь на кухню, чтобы собрать все необходимое для уборки беспорядка, который устроил Джорджио.

Ты сможешь продержаться еще два года. Тебе нужно получить наследство, чтобы начать жизнь с чистого листа в другом месте.

Я собираю все осколки стекла и выбрасываю их в мусорное ведро, а затем протираю стену.

Закончив с этим делом, я возвращаюсь на кухню.

Это мое любимое место в мире. Я обожаю печь и готовить. Чтобы отвлечься от всего этого дерьма, я начинаю печь яблочные пироги для кофе-часа, который мы всегда устраиваем после мессы.