Безжалостные люди - Дж. МакЭвой

— Я собираюсь убить его, — сказал я ей. — Я выясню…

— Это не сработает. Ты должен сломить его. — Она вздохнула, становясь передо мной. — Убить его — это только полдела. Он станет образцом для остальных сотрудников полиции. Он станет героем. Он собирается произнести какую-нибудь воодушевляющую речь и попытаться возродить надежду на лучшее будущее. Пришло время нам сделать то, что мы обещали сделать, если он не отступит.

— Мы заставим Чикаго истекать кровью, — сказал я, и она кивнула.

— Когда преступление происходит в гетто, никому нет до этого дела. Когда преступность проникает в пригороды, люди требуют от своих полицейских большего.

— Они начинают им не доверять. Когда им удастся это добиться, то мы выйдем вперед и напомним каждому, почему они любят Каллаханов.

— Я попрошу Деклана и Монте взломать записи и найти всех полицейских, у которых есть семьи. — Она улыбнулась, но этого было недостаточно. Я хотел, чтобы город и штат кричали в агонии.

— Не только полиции, — добавил я, когда мы направились обратно в лагерь. — Я хочу знать имена всех судей, политиков и бизнесменов, которые не поддерживают нашу семью. Если он встанет перед нами, мы проделаем дыру в нем и в каждом человеке, который когда-либо знал его.

Там будет кровь, много крови.

МЕЛОДИ

— Жители Чикаго, я пришел к вам сейчас, потому что знаю, что вы боитесь. Я из Чикаго. Я знаю этот город как свои пять пальцев и знаю, что мы можем вернуться к тем славным дням. Вот почему полиция Чикаго работает сверхурочно, чтобы сделать наши города безопасными. Если вы что-нибудь увидите, мы защитим вас, если вы выйдете вперед. Пришло время нам отвоевать наш город у тех, кто считает, что мы сдались. От тех, кто думает, что мы просто позволим им сохранить…

— Его голос заставляет меня хотеть застрелиться. — Я застонала, заглушая компьютер перед нами. — Может быть, нам следует убить его сейчас. Разве у нас нет снайперов в этом районе?

Лиам выпил мое вино и тоже расслабился.

— Мы с тобой оба знаем, что это была бы плохая идея. Завтра начинается царство террора, просто потерпи еще двенадцать часов.

Вздохнув, я посмотрела на экран компьютера, где этот идиот все еще продолжал говорить.

— Он действительно верит, что кто-то будет высказывать свое мнение?

— Они должны быть реальными идиотами, — сказал Лиам. Однако Федель встал и положил перед нами еще одну папку.

— Что это такое? — спросила я, но в тот момент, когда я открыла ее, на моем лице появилась улыбка, когда я протянула ее Лиаму, ожидая увидеть, как он отреагирует.

— Господи Иисусе, ты делала это в церкви? — Он засмеялся, поднимая больничную фотографию Наташи. Я должна была просто убить ее.

— Мне сказали, что ты видел ее за завтраком, — заявила я, и он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, прежде чем повернуться к Феделю.

Его челюсть сжалась, когда он бросил фотографию обратно на стол.

— Ты следила за мной? — Лиам зашипел.

— В то утро, когда ты вел себя как осел, — я сделала паузу и, взяв бренди, добавила: — В то утро, когда ты вел себя как гигантский осел, я велела следить за тобой и твоей бывшей девушкой…

— Она сука, которую я трахал в прошлом, а не моя бывшая девушка, — огрызнулся он.

Наклонившись, я убедилась, что он может видеть мои глаза.

— Я не сожалею, ни капельки, и мне все равно, кем она была. Она хотела быть частью твоего будущего, и я убедилась, что она знает, что произойдет, если снова пересечет эту черту.

Его нос раздулся, но он просто уставился на Феделя.

— Зачем ты показал это нам?

— Мисс Брайар подала заявление в полицию Сэму, утверждая, Мэм, что это вы напали на нее. Брукс ждет ваших указаний, — ответил Федель.

— Убей ее, — потребовал он. — Я предупреждал ее, когда она устроила мне истерику раньше.