Неприкасаемые - Дж. МакЭвой

— Лиам, если и есть мужчина, который может вернуть ее, то это ты.

У меня не было гребаного выбора. Как я мог жить без нее? Я даже подумать не мог. Закатав рукава, я пошел прочь. Я говорил себе снова и снова, что я не мог убить доктора. Но грань между живыми и мертвыми была очень тонкой. Я посмотрю, как далеко смогу зайти, прежде чем она сломается; я не сомневался, что она сломается.

Нил уже ждал меня, когда я вышел в стерильный коридор. Его тело было таким же напряженным, как и мое. Никаких слов не требовалось, так что мы не стали тратить их впустую. Авиела пришла за семьей. Она украла нашу семью, мою гребаную жену. Кто-то должен был умереть, это само собой разумеется.

Толкнув дверь на лестницу, Нил протянул мне пистолет, но я взял его. Авиела выбрала эту женщину в качестве приманки; я сомневался, что пистолета было достаточно, чтобы напугать ее. Я собирался выбить все из нее.

Моей Мел больше нет. Какого хрена? Она забрала мою гребаную жену. Она забрала мою гребаную жену! Мои мысли были зациклены на ней, пока мы спускались по лестнице.

Я не хотел думать, потому что, когда я это делал, я чувствовал себя неудачником; я чувствовал боль и гнев.

Распахнув дверь, я был поражен резким порывом холодного сухого воздуха и снега. Там, умоляя, когда ее прижимали к стене рядом с мусорным контейнером с крысами, стояла доктор Янг. Ее губы были разбиты, а в глазах стояли слезы. Деклан покачал головой, отступая назад, чтобы пропустить меня.

У меня не было на это времени. Шагнув вперед, я схватил в кулак ее искусственные рыжие волосы. Я оттащил ее от стены, прежде чем несколько раз ткнуть ее лицом в мусорный контейнер, прежде чем отбросить ее тело в сторону. У меня был соблазн продолжить, но, конечно, если я продолжу, то окончательно выведу ее из строя.

— А-а-А! — Она застонала, выплевывая то, что выглядело как минимум тремя ее зубами на белое полотно снега. Это было в некотором роде красиво, контраст ее красной крови на незапятнанной земле. Мне доставляло удовольствие причинять ей страдания, заставлять ее чувствовать частицу боли, которая пронизывала все мое существо. Опустившись на колени рядом с ней, я вытащил из ботинка складной нож и поднес его к линии роста ее волос.

— Я сниму с тебя скальп живьем, а потом позволю крысам съесть твою гребаную физиономию, ты понимаешь? А теперь расскажи мне все, что ты, блядь, знаешь!

— Ах… — Она застонала.

— Ты думаешь, я, блядь, шучу? МОЮ ЖЕНУ УКРАЛИ! — Я провел бритвой по коже у линии роста ее волос. Она пыталась сопротивляться, но я откинул ее волосы назад, обнажая ее недавно разорванную плоть, когда кровь текла по ее лицу и пачкала снег вокруг нас.

— Пожалуйста! Я расскажу все, — причитала она.

— Начинай говорить, пока я не удалил тебя ещё раз, — огрызнулся я. В любом случае, я собирался убить ее.

— Все, что она сказала мне, это то, что хотела вернуть свою дочь. Я дала ей свой значок; она собиралась спасти свою дочь. Она сказала, что если она останется с тобой, она и ее сын умрут…

— Где они? — Взревел я, проводя лезвием у нее за ухом, почти отделяя его. Ее кровь текла, стекая по лицу и шее. Я сомневался в ее способности видеть, когда она открыла глаза, нормальные белки были насыщены красным.

— Я не знаю, клянусь, все, что она сказала, это то, что они едут домой! Это все, что я знаю, клянусь. Мне так жаль, она сказала мне, что я спасаю ее…

— Полиция! — крикнула она. Федель насторожился, заставив меня на мгновение отпустить ее. Доктор Янг свернулась в комочек, всхлипывая в грязи и снегу, когда крысы понюхали ее кровь. Глядя на ее изломанную фигуру, я все еще не был удовлетворен. Она не корчилась от боли, и это было неприемлемо.