От меня беги - Иоланта Палла

Подзатыльник от Владимира не заставляет себя долго ждать. Скриплю зубами. Глупо в ответ бросаться. Втопчут в пол. Помоют его и будут жить дальше, а у меня Зараза теперь есть. Нельзя лихачить.

— Борзота, — криво улыбается, но в глазах лед. Такие разборки на холодную голову ведут. И побеждают, потому что работают мозгами, а не на эмоциях. Об этом нам всегда Аристарх втирает.

— Рад стараться, — расправляю плечи, как перед боем.

— Ты мою дочь в покое оставь.

— Так она не ваша.

Прищуривается. Ноздри раздувает.Я тебе не моя мать. Не нагнешь.

— Ты сестру увидеть хочешь, Дима?

— Сейчас шантаж будет?

— С чего бы? Мирная беседа. Конструктивный диалог двух взрослых людей. Ты же взрослый, Шумов?

Ложь. Усмехаюсь. Все, что он скажет, тупо блеф. Аву я не увижу и Риту потеряю.

— Не договоримся мы.

Слышу возню за спиной. Владимир кому-то отвечает.

— Ты мое предложение не слышал.

— Мне оно не подходит.

— Сученок, — приспускает на время броню, но тут же на лице опять маска властелина мира.

— Тимур, у нас гости, — басит за спиной Трофимов.

— Кто?

— Янкевич с Бесовым.

Ой-ё… Не по плану, но по мою душу.

Одновременно с «гостями» спускается Рита. По выражению лица не могу понять, видела ли она свидетельство о рождении. Слишком серьезная и на себя не похожа. Олег на меня не смотрит. Бес усмехается.

— Ты по делу, Олег? — жмут друг другу руки. Ахметов скашивает взгляд на Риту. Та настырно идет ко мне. Встает за спиной.

— За сыном, — прямой мне в глаза. Нокаутирует «батя».

— Сыном? У тебя же нет.

— У меня их целый зал, — улыбается, — одаренных.

— Плохо смотришь за детками своими.

— Что он натворил?

Все взгляды обращаются на меня. Рожа стремительно краснеет, но за мной моя Зараза. Не могу ударить в грязь лицом. Расправляю плечи.

— А я, батя, натворил то, после чего обязан жениться.

Звенит в ушах от неловкости. Олег сжимает челюсти. Бес открыто улыбается. Про остальных молчу. Шинкуют меня вместе с ОНО.

— Так нам, получается, руки дочери у тебя просить надо, — Янкевич смотрит на Ахметова.

— Не у него, — раздается за спиной, — нет у Тимура Тагировича таких прав.

Ну все…

Грянул прилюдный пиздец.

Аву я теперь точно не увижу…

37. Ахметова

POVМаргарита Ахметова

Наверное, первый раз в жизни я так зла. Мне хочется бросать не только словами, но и предметами, которые меня окружают. Светильником или графином, например. И желательно, чтобы что-то долетело до головы Тимура Тагировича. Мы в его кабинете. Мы — это я и два моих озабоченных безопасностью папочки. Всю трясет от эмоций. Не знаю, какие резервы использую, чтобы не сорваться в пропасть.

Вдруг все прожитые годы превращаются лишь пыль. В кино, где я просто играла роль по чужому сценарию. И родители не родители. И я не я.

— Только не надо мне врать сейчас. Я видела свидетельство о рождении.

И там вместо фамилии Ахметова стоит совсем другая… Трофимова Маргарита Владимировна.

Трофимов Владимир Юрьевич — отец.

Трофимова Элла Борисовна — мать.

Все, как в тягучей мелодраме.

— Рита, — начинает Тимур Тагирович, — ты же умная девочка. Давай без скандалов обойдемся.

Не обещаю. Я себя с трудом контролирую. Маленькая девочка во мне накопила обиды и сейчас стоит с автоматом, чтобы всех этими обидками расстрелять.

— Тебя хочу услышать последним, а вот этого человека, — поворачиваюсь к Владимиру, — первым. Что там по списку? По каким хреновым причинам можно отдать своего ребенка другому человеку?

— Рита… — хрипит Трофимов. Видно, что ему плохо, но на фоне собственного самочувствия другие факторы попросту меркнут.

— Я хочу знать правду. И шанс у тебя только один.

Вот сейчас во мне говорит воспитание Ахметова — жесткость, цинизм и никакой пощады.