Лидер - Иоланта Палла

— Тебе лучше уйти, — отчеканиваю слова, когда Лёня заканчивает с порезом, — и не лезть в разборки с Игорем.

— Ты не можешь решать за меня, Фиалка, — хмурится Филатов и не отходит от меня, перекрывая путь к выходу, — есть реальный шанс осадить его. Или ты хочешь остаться с мужем?

— Лёня… — мучительно выжимаю из себя и хочу уйти, но Леонид не дает, прижимая к себе и блокируя попытки сопротивления. — Я тебе уже все сказала. С того дня ничего не изменилось.

— Изменилось, — он проводит пальцем по моей щеке и крадет тем самым вздох отчаяния, — можешь хотя бы выслушать меня?

Наверное, я слишком накручена и боязлива, потому что без слов верчу головой, дав отрицательный ответ, но в то же время чрезмерно эгоистична и не сдвигаюсь с места, чтобы продлить минуты близости с Лёней.

— Выслушаю, — шепчу и поднимаю голову, цепляясь за озорной взгляд, — но мой ответ от этого не изменится.

27

POV Ярослава

— Они не объяснили, какого черта мы должны вернуться домой? — с трудом подавляю зевок и натягиваю на пальцы рукава кофты, чтобы спрятаться от холода.

Сегодня ночью зарядил дождь, лишая нас возможности в полной мере наслаждаться теплым летом. К слову, настроение после звонка родителей у меня такое же мрачное, как и небо над головой. По лицу Фила не узнаешь, какие эмоции он испытывает, но я догадываюсь, что точно не радость. Все-таки разговаривать с Семёном Кирилловичем пришлось ему, а не мне. Я даже телефон в руки не брала, чтобы лишний раз не расстраиваться и не спугивать тот настрой, которым меня наградил Лёня вчера вечером. Еще никогда я не пела с таким удовольствием. Мы находились на одной волне, благодаря музыке, и это чертовски воодушевляло.

— По-моему, ты должна быть в курсе, Ярик, что они никогда не отчитываются, — Леонид улыбается бабуле, которая стоит около подъезда и машет нам рукой.

Мне не хочется уезжать сейчас, но выбора нам не оставляют. Чем дальше отъезжает машина от дома Клавдии Степановны, тем сильнее прогрессирует мое расстройство.

— Не кисни, baby, — толкает меня в плечо Фил и улыбается, — возьму тебе кофе и пончик. Жизнь мгновенно заиграет другими красками.

— Конечно, — фыркаю ему в ответ, — еще как заиграет. Я же стану шире с твоими пончиками.

— Я не об этом говорил, — продолжает улыбаться сводный, ловко лавируя в потоке транспорта, — а об эндорфинах.

— Думаешь, пончик способен меня осчастливить? — мысленно бубню еще сильнее, чем вслух. Наверняка желание меня накормить свежей выпечкой появилось у него после моего оголения. Настрой на светлое будущее окончательно падает лицом в грязь, и я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы Филу нравились все части моего тела. Даже маленькие по среднестатистическим меркам.

— Скоро узнаем, — он бросает на меня загадочный взгляд, а я демонстративно отворачиваюсь к окну, чтобы не продолжать диалог и не провоцировать себя на выплеск никому ненужных эмоций. Я не нахожу причины вдруг возникнувшим комплексам по поводу собственной внешности и злюсь из-за этого на весь свет. Раздражения добавляет молчание Леонида, который не смотрит на меня, а увлечен трассой и разметкой на ней. Нет, я рада, что он внимательный водитель, но у нас осталось не так много времени, чтобы побыть свободными людьми.

Моего терпения хватает ровно до того момента, когда Фил покупает мне потрясающий кофе и ароматные пончики с шоколадом.

— Издеваешься. Да? — Лёня с аппетитом ест пончик, а я лишь глоток кофе сделала, не решаясь притронуться к манящей выпечке.

— Нет, — сводный брат строит невинные глазки, — ешь. Два, — подает мне коробку с пончиками, — чтобы наверняка подобрела.

— На что ты намекаешь?! — возмущаюсь, но Лёня непробиваем. Он улыбается, берет чертову выпечку и прикладывает к моим губам, пачкая их в сахарной пудре. — Лё… — стоит открыть рот, как он нагло запихивает ее мне в рот.