Я тебя никогда - Елена Безрукова

К матери не подходит почти, об Ангелине все вопросы.

Хоть бы у меня спросил как дела, а то всё — Лина, Лина…

Задолбала уже эта Лина за несколько дней пербывания в моём доме.

Неужели мама не понимает, что я не смирюсь с таким положением вещей?

Да и отцу это тоже следует понять.

Потому что менять свою позицию я не стану, чтобы они мне не говорили.

Ангелину мне не жаль.

Пусть и попала в сво й детский дом.

Плевать на ее жизнь.

Она мне никто, чтобы печься о ней.

Меня гораздо больше волнует собственный комфорт, которого Ангелина лишила меня в собственном доме, практически привела к развалу нашу всю семью.

Какого тогда чёрта я должен её понимать и жалеть?

Не стану я этого делать.

— Матвей, ну ты же у меня умный мальчик, — мягко провела по волосам мама, и это немного успокоило меня. Вроде взрослый уже, а когда мама гладит по волосам, я таю и успокаиваюсь… — За что ты так жесток к ней? К девочке. У нее никого не осталось, мы её пожалеть должны. Она закончит школу и уйдёт, в никуда. А мы так и останемся семьёй. Надо просто потерпеть…

— Неужели ты думаешь, что я совсем слепой и глупый, мам? — спросил я, подняв голову и заглянув ей в глаза. — Я же вижу, что нашей семьи почти не стало едва появилась она тут. Поэтому я злюсь и виню её. Отец с тобой почти не общается теперь… Приезжает поздно, уезжает рано, в выходные тоже мчится в офис. Раньше такого не было.

— Бывало. Когда у папы были завалы на работе… Сейчас тоже отчёты и всё такое прочее…

— Не надо, мам. Ты понимаешь, что сейчас дело не в этом. Он уходит в офис, чтобы… Чтобы страдать там по ней. По той женщине. Он что — в самом деле её любил?

— Наверное… — ответила мама тихо. Она и сама, очевидно, не переварила ещё эту “новость”. — Я не знала эту женщину… Узнала о ней только когда в нашем доме появилась Ангелина.

— А как же ты, мама?

— Я не знаю, Матвей… Но ведь папа никуда не уходит. Он с нами. Разве это не доказывает, что он…выбирает нас?

— Почему же он не женился на ее матери, раз так любил?

— Понятия не имею… Видимо, не мог. А потом встретил меня… У нас родился ты. Семья… Всё вроде бы было хорошо.

— Вроде бы… И ты готова это терпеть и прощать?

— Заведёшь свою семью — поймёшь меня, — вздохнула мама. — Я тебя прошу, давай больше не будем об этом. Я просто тебя как уже взрослого прошу принять волю отца и желание помочь сироте. Мы можем себе это позволить, а девочка будет спасена от детского дома. Что тебе стоит год потерпеть? Давай не будем нагнетать.

Я поджал губы.

Не могу я обещать ей не нагнетать.

Эта ущербная меня бесит!

Я не могу ходить и делать вид, что она мне нравится.

— Я хотела вообще поговорить с тобой о том, что ты делаешь. Зачем ты ей мышь подкинул?

Я покосился на мать.

Понимал, конечно, что убогая настучит.

И всё равно оправдываться не очень хотелось.

— Всё равно она не испугалась.

— Матвей, — укоризненно покачала головой мама. — Не надо этого делать.

— Чего — не надо делать?

— Ты понимаешь, о чём я: не надо травить жизнь девочки в доме.

— Нет, я ещё ей спасибо пойду скажу за всё хорошее! — снова вспылил я.

— Матвей, — строго посмотрела она на меня. — Если ты считаешь себя взрослым, то и вести себя надо по взрослому. Сегодня пойдешь и извинишься за подкинутую мышь. И никаких отговорок я не принимаю. Ты не прав. Ты должен принести извинения девушке. Я настаиваю!

19

АНГЕЛИНА.

— Ну что, малыш? Как тебе новая клетка? — спрашивала я мышонка, что сидел на моей ладони. Всё, что я просила для нового питомца, уже привезла доставка, и я занималась размещением мышонка в клетке. А с ним и в самом деле как-то легче на сердце. Хоть одна живая душа рядом… — Я назову тебя Рич. Будешь Ричем? Классное имя, мне кажется. А тебе нравится? Ой…