Я тебя никогда - Елена Безрукова

— Как те, кого я использую и выбрасываю, — заявил он и я даже потеряла дар речи. Что он делает?! — Хочешь с ними в ряд? Это легко сделать. Надо просто продолжать гулять с ним, и он очень быстро сделает тебя взрослой.

— Но… Я же просто сходила с ним погулять, — почему-то начала словно оправдываться я.

— Так всё и начинается. Сначала погулять раз, потом два, а на третий ты уже раз — взрослая проснулась. А его и след простынет, поняла?

— Да с чего ты взял, что я такая? — попыталась я лягнуть его ногой. Вцепился в меня мёртвой хваткой! К тому же, ему-то какая разница? Это моя жизнь. Тоже мне, поборник за морали, который между тем сам с сердцами людей играет, словно это какие-то развлечения, а после выбрасывает их в мусорку.

— Да все вы такие, — ухмыльнулся он, при это гуляя взглядом по моим губам.

А мне только и оставалось, что удивляться.

Как он может быть вот таким?

Винит меня невесть в чём, а сам хочет поцеловать.

Как можно сочетать в себе такие разные эмоции и желания?

И почему он полагает, что все девушки — ветренные?

Какая-то одна ему нанесла психологическую травму, и теперь он на всех проецирует её?

— Не все, — снова попыталась я вырваться из его рук, но куда там… Там мог бы барахтаться слабый котёнок в лапах у медведя — без толку. — Полно нормальных девушек, которые себя берегут для любимого!

— И ты? — внезапно спросил, внимательно вглядываясь в моём лицо.

— И я — берегу, да. А что?

Матвей снова ухмыльнулся в ответ. Не верит, гад.

Впрочем, не плевать ли мне? Это его проблемы и его заскоки. Меня они вообще никак не касаются. Пусть только лапы свои уберёт и даст мне наконец свободы…

— И где же они, все эти верные и нормальные ходят? — продолжал язвить Мот. — Что-то не встречал никогда.

— Просто вокруг тебя одна шелупонь, — уколола я его, с вызовом глядя в серые глаза. — За что боролся — на то и напоролся.

Я намекала на его слишком уж откровенную выборочность насчёт того, с кем общаться. Сам такой круг общения и избрал, где девушки избалованы и лишены нормальных моральных устоев. Кто ж ему теперь виноват?

— А Андрей мне, может, нравится вообще? — ляпнула я зачем-то и тут же прикусила язык. Это однозначно было лишнее, но слово было уже не поймать — воробей вылетел.

— Даже так? — сжал он меня теснее и вдруг как-то рвано стал дышать. Крылья его носа так и раздувались в гневе. Он злится? Но на что? Или… Это ревность? — Так ты влюбилась, дурочка?

— А если и влюбилась — тебя это никак не касается, ясно? — рыкнула я на него. — Да отпусти ты меня уже!

— Договорим и отпущу, — не разжал пальцев он, настырно заставляя меня оставаться на месте и смотреть ему в глаза. — Жаль тебя расстраивать, малыш, но ничего серьёзного у вас не выйдет. Андрей не подходит для серьёзных отношений.

— Это не тебе решать, понятно? — огрызнулась я.

— Мне.

— Что — тебе?

— Мне решать.

— С чего это? — округлила я глаза.

— С того, Лина, что ты — моя, — заявил он, до боли сжав мои руки. — Моя игрушка. И играть в тебя буду только я.

53

— А губа у тебя не треснет? — спросила я, снова дернувшись в его руках.

Игрушка?

Играть в меня?

Ну, я тебе поиграю, козлик ты малолетний.

Завтра же сама приглашу Андрея на свидание.

Назло этому упырю.

— Не треснет.

— А мне кажется, ещё как треснет! Подарю тебе на день рождения губозакаточную машинку!

— Тогда заказывай уже на маркете, мой день рождения очень скоро.

— Обязательно закажу. Самую хорошо закатывающую твои наглые губы!

Матвей рассмеялся.

А потом вдруг замолчал и нахмурился.

Стал смотреть на мои губы.

Их стало колоть от такого взгляда — серая радужка, казалось, даже потемнела.

Матвей стал склоняться ко мне…

Поняв его намерения, я упёрлась руками в его мощную грудь и отвернула голову.