Клиенты - С. Лоу (2024)

— Что ты делаешь, малышка? — спрашиваю я свою маленькую дочь, которая смотрит на меня снизу-вверх огромными зелёными глазами. — Ты нашла лакомство?

Шестнадцатимесячная малышка визжит, радуясь моему вниманию теперь, когда время её дневного сна закончилось. Я хмуро смотрю на маленькую негодницу.

— Какой папа дал тебе печенье перед обедом? — спрашиваю я, приподнимая брови в притворном ужасе.

Эмеральд хихикает над моими выходками и пытается скопировать выражение моего лица. Я смеюсь над своей малышкой, и следующие несколько минут я корчу рожицы, а она копирует их.

Мы как раз в середине нашей маленькой игры, когда раздаётся стук в дверь, и в мой кабинет входят сначала Том, а затем Габриель. Их массивные формы, как всегда, смуглые и необъятные, но красивые мужчины сразу расплываются в улыбке, когда видят свою дочь.

— Что здесь за шум? — спрашивает Габриель, прежде чем подхватить Эмеральд и закружить её. — Я думал, твоя мама серьёзный юрист с серьёзными делами, — говорит он, вертя крошечную девочку.

Я смеюсь.

— Привет, милый, — я целую Тома, а затем запечатлеваю поцелуй и на щеке Габриеля. — Один из вас угостил дочь печеньем на завтрак, а потом у неё хватило наглости корчить мне рожи, когда я спросила её об этом, — я качаю головой, изображая разочарование. — Вы так сильно её балуете, что скоро она станет монстром из печенья!

Мы втроём от души смеёмся, зная, что я, вероятно, тот, кто балует Эмеральд больше всех, если это вообще возможно.

Когда я впервые узнала, что беременна, я была блаженно счастлива, просто изучая и развивая свои отношения с Томом и Габриелем. Но когда мой маленький зеленоглазый малыш появился на свет, я внезапно поняла, каково это — любить кого-то вне всяких сомнений. Эмеральд пополнила нашу маленькую семью, и теперь я с трудом могу вспомнить жизнь до неё.

Из нас троих получилась отличная команда родителей, и я не могу не смотреть с любовью на двух миллиардеров, с которыми я решила провести свою жизнь.

— Я надеюсь, мы не прервали встречу, — голос Тома отвлекает меня от моих размышлений. Я улыбаюсь своему великолепному парню, всегда благодарная за его спокойное поведение.

— Нет, вовсе нет. Я только что закончила селекторное совещание, а она, — я показываю на хихикающую маленькую девочку, — только что проснулась после утреннего сна.

Я протягиваю руки к дочери, и Габриель нежно перекладывает её в мои объятия. Она воркует и хихикает, пока мы втроём смеёмся и толпимся вокруг любви всей нашей жизни.

В конце концов, мы решили назвать девочку Эмеральд по двум причинам. Во-первых, потому что у нее ярко-зеленые глаза, и мы сразу же были поражены их цветом. А во-вторых, из-за той роли, которую изумрудное ожерелье сыграло в нашей жизни. По их словам, это был первый подарок, который братья Костас купили мне из любви. Они купили его не потому, что я была их питомцем, или потому, что я принадлежала им. Они купили его, потому что любили меня и хотели, чтобы у меня было что-то своё.

Я прижимаюсь к своей малышке, немного смеясь от приятных воспоминаний. Том сказал мне, что после того, как я сбежала, они обыскали особняк вдоль и поперёк, прочесывая коридоры в поисках меня. Наконец, в моей спальне они наткнулись на глупое ожерелье, одиноко лежащее на моём комоде. Тогда они поняли, что нечто столь прекрасное никогда не следует оставлять позади, и решили преследовать меня, несмотря ни на что.

Я крепко прижимаю к себе дочь, почти боясь представить жизнь без Габриеля, Тома и моей малышки. Эмеральд воркует в ответ на мои поцелуи, отчего мне хочется обнять её еще крепче.

— Ладно, очередь папы, — говорит Том, протягивая руку к своей маленькой дочурке. Я вручаю ему дочку и иду к своему столу, чтобы привести в порядок кое-какие бумаги.

— Итак, вы, парни, знаете, я, конечно, рада, что вы приходите, когда захотите, но почему вы здесь так рано? Мне не нужно быть в суде до… — я смотрю на часы, — до двух часов.