Дурман - Дарья Данина (2024)

— Не ори, — он шагнул ко мне, но я не шелохнулась. Только голову задрала чуть выше, — ты как мокрая и облезлая кошка. Я серьёзно. Воспаление лёгких заработаешь. Пошли, — качнул головой, — в машине поорёшь.

— Ты нерусский? — меня буквально потряхивало от его спокойствия. То, что я ранее назвала раздражением, всё же плавно перерастало в ярую злость. — Ну, естественно… о чём это я? Ты просто невоспитанный! Ноль! Мне кажется, твоим родителям было абсолютно наплевать, что из тебя получится. Они забили на твоё воспитание. И наплевали на тебя! Они не привили тебе элементарное, Князев! — я продолжала говорить, не замечая, как его лицо меняется. Точнее, я замечала, но не придавала этому абсолютно никакого значения. На автомате, я подняла руку, в которой сжимала телефон, чтобы посмотреть который час. У меня не было с собой сумки, и я боялась, что мой мобильный промокнет. — Так что, давай мы просто разойдёмся в стороны? Мы с разных планет, Кня… — Я не договорила.

Макс перехватил мою руку, и резко дёрнул на себя.

— А! — воскликнула я, когда телефон выскользнул из руки. — Нет!

Нет… мой взгляд был прикован к потонувшему в луже гаджету. Он ударился об асфальт и, отскочив от нас на полметра, упал прямо в лужу. Вода полностью накрыла его…

— Ты нормальный?! — моё дыхание перехватило.

Я наклонилась, приседая на корточки, но, зашипев, вернулась в исходное положение.

— Что ты делаешь?! Отпусти! Мой телефон, Князев!

— А на твоё воспитание не забили, м? Твои родители на тебя не забили, Осина? — выдохнул мне в лицо, привлекая к себе. Запах мокрой земли в носу сменился запахом табака. Он него. Сверкнула молния, освещая лицо напротив. Я чётко увидела, как играли на его лице желваки. — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Думаешь, ты самая умная? Твои мамочка и папока внушили тебе это? Это иллюзия, Осина. Ты…

— Мне больно, Макс, — тише произнесла и опустила голову. Едва не задохнулась, когда его нога сдвинулась в сторону и наступила туда, где должен был лежать мой несчастный телефон. — Что ты творишь? — ещё тише.

— Ты… — он провел языком по своим губам, — ты сводишь меня с ума, Осина, — склонившись надо мной, он вернул свою ногу на место, — у меня крышу сносит. Ты… хоть понимаешь, что творишь со мной? — он говорил сквозь стиснутые зубы. Его ноздри заметно шевелились, а верхняя губа слегка приподнималась, будто ему было противно всё это говорить.

Я онемела. Мой язык налился свинцом. Открыв рот, я позволяла крупным каплям хлестать меня по лицу. Я ненавижу набережную. Всякий раз, оказываясь здесь, со мной что-то происходило. Что-то, что погружало меня не в самые лучшие воспоминания. И вот опять…

— Ты не можешь так поступать со мной, Макс, — в моем горле образовался колючий ком, который я никак не могла проглотить. — Ты… думаешь ТЫ не сводишь меня с ума? — озноб сменился жаром. Этот контраст… мне хотелось орать…

— Ты заболеешь, — процедил Князев, всё так же не разжимая зубов, — я ещё раз спрашиваю: ты пойдёшь в машину?

Я делала всё возможное, чтобы мои зубы не стучали. Я делала всё для того, чтобы он не заметил, как меня трясёт. От каждого его слова и действия. Я отвела взгляд и посмотрела на проезжающий автобус сквозь завесу дождя. Должно быть, это был последний автобус.

— Я не сяду к тебе в машину, — упрямство не всегда играет нам руку. Я знала это. И я знала, что сейчас тот самый случай, когда своим упрямством я могу сделать хуже только себе. Не ему.

— Не сядешь? — переспросил, чуть крепче сжимая мою руку на плече. Уверена, там останутся следы. Мне было больно, но я сдержала рвущееся наружу шипение.

— Уезжай, — ответила, стискивая зубы.

— К чёрту тебя! — резко отпустив мою руку, он сделал шаг назад, — нахер… не хочешь? Иди сама!