Доверься мне - Кристен Каллихан

Я давно не испытывал пьянящее сочетание истинного предвкушения и нервозности от отсутствия веры. Поначалу «Килл-Джон» был моим любимым эмоциональным наркотиком. Я жил ради этих сладких эмоций, балансируя на грани величия и гибели. Тогда имелся шанс, что мы разобьемся и сгорим на сцене. Или потрясем мир. Мне нравился трепет незнания. И все же я знал. Знал, что выйду на сцену и почувствую себя живым так, как доступно ощущать себя избранному количеству людей: каждый нерв гудит, кровь бурлит, яйца напряжены, а член тверд.

Эти моменты стали моим всем. Но они начали постепенно меркнуть.

А потом появилась Стелла. Мои чувства к ней немного отличаются. Они более приземленные. Странное сочетание шаткого возбуждения, смягченного неожиданным комфортом. Но сегодня все иначе. Я практически выпрыгиваю из кожи, следуя ее инструкциям к загадочному опыту, который она для меня приготовила. Раскинувшаяся вдоль Атлантики равнина. Ясная погода. Взлетающие из близлежащего аэропорта небольшие частные самолеты.

В наушнике тонкий голос Стеллы направляет меня как раз туда. Неожиданно. Она увозит меня куда-то? Несмотря на понимание, что она треснет меня, если начну протестовать, мне не нравится мысль, что девушка оплатила перелет. Стелла не богачка, так что ей не стоит тратить на меня с трудом заработанные деньги. Но я прикусываю язык. Это ее часть дня, поэтому я планирую вести себя хорошо и, мать его, наслаждаться.

Аэропорт маленький: одна взлетная полоса, пара низких зданий и ангаров. Вывеска с рекламой прыжков с парашютом указывает путь к одному из строений, и я прикидываю, не это ли она приготовила, но Стелла тычет в другое здание, а потом просит меня остановиться.

— Что ж, — говорит она, снимая шлем, — давай сделаем это.

«Это» — Стелла, входящая в офис, чтобы записать план полета и поболтать с парнями, которые там работают и явно хорошо ее знают, в то время как я стою, уронив челюсть, в полной тишине. Я все еще не прикрыл рот, когда следую за ней к маленькому — серьезно, эта штука выглядит чертовски крошечной — белому самолету с одним пропеллером на носу.

У меня был внедорожник больше этого аппарата.

— Ты — пилот, — произношу неожиданно шокированным тоном.

Зардевшись, она проводит рукой по краю крыла.

— Ага.

— И этот самолет принадлежит тебе?

— Я владею десятой долей, — отвечает Стелла с застенчивой улыбкой. — Остальные у Хэнка. Он позволил мне выкупить часть, чтобы я не чувствовала себя нахлебницей, собираясь полетать.

В ее голосе появляется нежность, когда она говорит о Хэнке, что заставляет меня, ну, не совсем ревновать, но…

— Кто такой Хэнк?

— Инструктор и владелец летной школы. Когда мне было шестнадцать, отец летом работал здесь механиком. Я зависала рядом, и Хэнк предложил поучить меня. В ответ я работала в пекарне его жены дальше у берега. Мне легко было принять это решение. — Ее гладкий лоб хмурится. — А потом мой отец ушел, как делает всегда, когда ему что-то надоедает, но Хэнк придерживался соглашения, несмотря на то, что папа остался должен ему денег.

Этот крысеныш бросил и Стеллу. Я прочищаю горло, отгоняя фантазию о том, как выслеживаю бросившего ее отца и надираю ему задницу.

— Хэнк, кажется, хороший парень.

— Просто золотой, — отвечает Стелла. — Он годами обучал меня.

— Вы, должно быть, близки.

Она пожимает плечами и проводит по пятну на белой краске самолета.

— Хэнк не совсем такой. Он больше похож на сварливого старика, питающего слабость к неуклюжим подросткам-бездельникам. Мы прекрасно ладим, но не обмениваемся рождественскими открытками или чем-то таким.

Еще один человек в ее жизни, который удерживает Стеллу на расстоянии вытянутой руки.

— Ты бы хотела снова встретиться со своим отцом?

Ее рот кривится, как будто девушка съела что-то неприятное.

— Почему ты спрашиваешь?