Доверься мне - Кристен Каллихан

— Джон… — Я хочу, чтобы это прозвучало как приказ, но выходит писклявой мольбой.

Лифт с глухим стуком останавливается, и рука Джона покидает меня. Я четко осознаю, насколько мокрая, когда без его прикосновения ощущаю холод. Парень тянет меня в холл, двигаясь при этом резко, неуклюже. Набирает код на своей двери, как будто пытается взломать панель. Замок щелкает, и мы фактически вваливаемся в прохладную тишину прихожей.

Больше никаких разговоров и ожидания. Мы целуемся, и поцелуи уже не требовательные и безумные, они поглощающие. Мы словно ныряем на самую глубину океана. Джон набрасывается на мой рот, как будто имеет на это право, и это доставляет ему удовольствие. Меня никогда так не целовали. Словно он чертовски голоден, а я этот голод способна утолить.

Умом понимаю, что мы двигаемся — целуемся, обнимаемся, молча снимаем одежду и оставляем ее валяться под ногами — но мои ощущения сосредоточены исключительно на нем, мягкости его губ, вкусе его языка. У Джона нежная кожа и твердые мышцы. Держа меня в железной хватке, он управляет мной, клеймит мой рот, втягивает в свою спальню.

Его комната — это мрачная пещера с темными стенами и тяжелыми шторами, единственный источник света проникает через массивные решетчатые окна на дальней стене. Джон тянет меня прямо к этому свету. Его жар на моей коже почти невыносим.

Теперь я горю внутри и снаружи, пылаю от вожделения к стоящему передо мной мужчине. Красивому мужчине. Он идеально сложен: широкие плечи, сильные руки, твердый пресс. Расстегнутые джинсы низко висят на стройных бедрах, демонстрируя край боксеров и тонкую полоску темных волос.

Никогда в жизни я не желала человека настолько сильно. А с ним мечтаю проделать массу всего: прикусить темные вершинки его сосков, пососать нежную кожу шеи. Однако меня обездвиживает его взгляд: жадный, горящий, нежный и ласковый.

Джон проводит костяшками пальцев по моему позвоночнику. А достигнув застежки бюстгальтера, останавливается.

— Хочу посмотреть на тебя.

Посмотреть, ну конечно. Я и так абсолютно открыта перед ним, стою в трусиках и лифчике, остальную одежду растеряла где-то по дороге. Правда, я ничуть не смущена. С ним хочется быть обнаженной. Голой и мокрой. Но я в курсе, к чему он привык, хотя сама устроена иначе.

— Ничего особенного, — шепчу я. — Это просто я, такая же девушка, как и другие.

Джон из-под ресниц серьезно смотрит на меня.

— Ты необыкновенная.

В этот момент я верю любым его словам. Льну к прикосновениям, когда он играется с застежкой лифчика. Пожалуйста. Пожалуйста. Просто сними его с меня. Я бы попросила его об этом, но куда-то пропал голос. Впрочем, парень понимает язык тела. Застежка расстегнута, бюстгальтер соскальзывает. Блаженная свобода.

— А вот и ты, — говорит Джон, будто скучал, и большой теплой ладонью накрывает ноющую грудь. Губами прижимается к чувствительной коже в изгибе шеи и шумно вдыхает. — У меня были планы, — сообщает, прокладывая дорожку поцелуев к груди. Целует нежно, исследуя и посасывая. — Я собирался привезти тебя домой, сделать влажной, а потом трахнуть. — Продолжает медленно целовать, помечая веснушки, а потом опускается на колени. — Жестко и быстро, вытрахать все это отчаяние.

Страсть буквально захлестывает, и я погружаюсь в нее с головой. Джон обхватывает меня за талию, обездвиживая.

— Наполеоновские планы. — Поцелуй в сосок настолько легкий, что я тянусь к мужскому рту за большим и издаю стон, когда парень сдается и всасывает его. — Однако ты нарушаешь все мои планы, — бормочет он мне в кожу, щелкая языком.

Я пальцами зарываюсь в его густые волосы.

— Мне жаль.

Откуда ему знать, что я совсем не сожалею.

— Лгунья, — смеется Джон, обдавая теплым дыханием мой влажный сосок.