Доверься мне - Кристен Каллихан

Я не упоминаю о том, что возбужден и кроме как с помощью руки у меня нет возможности удовлетворить свои нужды. А моя рука не справляется. Игра обнаженным снимает напряжение. Назовите меня странным, но в этом есть особый эротизм — прикосновение прохладной гитары к члену, тугое сопротивление струн моим пальцам, и музыка. Музыка и секс не просто так идут рука об руку, они являются формами выражения, освобождения, созидания.

Она смотрит на меня как на сумасшедшего. Но когда заговаривает, тон спокойный.

— Ты прав. Чем бы ты ни занимался в своем доме, это твое дело.

— Спасибо…

— Однако, — перебивает она, — твоя музыка звучит не только в твоем доме. Она вторгается и в мой.

— Музыка не может удерживаться обычными стенами, Стелла-Кнопка.

— Так попробуй.

Я развожу руками.

— И как я должен это сделать?

Стелла приоткрывает рот.

— Ты не можешь быть настолько невежественным.

Я смотрю на нее с раздражением.

— Я не убавлю звук. Это абсурд.

— Подключи наушники к своему маленькому усилителю.

— Наушники? Я в родительском доме? Ни единого шанса.

— Ох, повзрослей. Это не так плохо.

— Я взрослый. Поэтому у меня своя квартира. Чтобы мог играть, когда мне захочется.

Она выражает пренебрежение, звук получается громкий и неприятный. Мне хочется смеяться. Но я не смеюсь, потому что все еще раздражен.

— Джон, перестань вести себя как настоящий вредитель. Ты нарушаешь покой и знаешь это.

— Больше никто не жаловался.

— Я жалуюсь. Не вынуждай меня звонить мистеру Скотту.

Чувствую, как поднимаются мои брови.

— Ты бы наябедничала на меня? Низко, Стелла. Чертовски низко.

Она фыркает, складывая руки на груди.

— Он сказал, что стоит с ним связаться, если у меня с тобой будут какие-то проблемы.

— Знаешь, Скотти уже давно хочет, чтобы я играл. Неважно, что играет «напыщенного мудака» во всем вплоть до науки, технически он работает на меня.

Ее рот сначала открывается, а потом захлопывается.

— Я забыла об этом.

— Понятное дело. В подходящей ситуации мы позволяем ему поиграть в командира. Но факт остается фактом, и я думаю, что выиграю этот раунд. Попробуй еще разок, Кнопка.

На ее щеках растет румянец.

— Ты действительно не собираешься убавить громкость?

Я бы уменьшил, наверное, если бы она не бросалась в меня угрозами насчет Скотти. Или не предложила бы наушники. Я лениво пожимаю плечами.

Она рычит, заставляя все свои округлости зашевелиться… снова.

— Если не сделаешь, я… — Она диким взглядом обводит все вокруг, останавливая его на моем любимом Страте. — Я разобью эту ветхую гитару о твою голову.

Я в ужасе вздыхаю.

— Это, милая Стелла, Фендер Стратокастер Солнечный Луч 1964 года, которой когда-то владел и играл на ней Джимми Хендрикс. Я бы скорее позволил тебе быстро двинуть мне по яйцам и покончить с этим.

Ее брови взлетают высоко.

— У тебя гитара Хендрикса? И ты на ней играешь?

— Конечно, играю. Старушка нуждается в том, чтобы на ней играли или она умрет. — Я собственнически кладу руку на ее грубое потрепанное тело. — Не слушай старушку Стеллу. Я защищу тебя, детка.

Стелла закатывает глаза.

— Господи. Сколько, кстати, эта штука стоит?

— Это не штука. И она может тебя слышать.

Снова закатила глаза.

Я опять глажу свою малышку.

— Думаю, около миллиона. Но для меня она бесценна.

Стелла краснеет и слегка качается.

— Что не так? — спрашиваю я, зная ответ… но все же.

— Я офигела.

— Тебе стоит увидеть музыкальную коллекцию Рая. Вот что впечатляет. — Внезапно мне хочется, чтобы она ее увидела, познакомилась с Раем, который, уверен, ей бы понравился. Хмурый взгляд застает меня врасплох. Может, на самом деле я не хочу, чтобы ей было комфортно с Раем.

Она качает головой, словно пытается стряхнуть с себя дымку.