Темный грех - Нева Олтедж

Ужас охватывает меня с новой силой, когда я хватаюсь за металлический стержень откатных ворот и толкаю их настежь. Преграда легко сдвигается вправо. Несомненно, замки и сигнализация, входящие в цепь ворот, нейтрализованы. Чертовы ублюдки уже внутри. Я проскальзываю через проем и бегу вдоль южной стороны ограды, прямо к особняку.

В окнах восточного крыла первого этажа горит свет. Портьеры распахнуты, и я вижу женскую фигуру, сидящую за большим письменным столом в просторной комнате. Должно быть, это домашний офис Неры. Воздух с шумом покидает мои легкие, и меня охватывает облегчение. Она жива. Я позволяю себе лишь секунду полюбоваться на своего тигренка, а затем продолжаю свою миссию.

Сицилийцы всегда работают в командах по четыре человека: двое на выходах следят за обстановкой и направляют движение внутри периметра, один прикрывает огнем или подстраховывает, если нужно, а главный идет за целью. Их типичный способ казни — удушение, пока жертва спит, так что наемный убийца может уже прятаться в спальне Неры и ждать, пока она не заснет.

Знание их действий дает мне преимущество, но только в том случае, если наемный убийца не пронюхает о моем присутствии здесь. Если он или его приятели заметят меня, они изменят тактику. Я ни за что не стану рисковать жизнью Неры. Если ублюдок уже на месте, Нера в безопасности, пока остается в кабинете. Это значит, что я могу оставить главного убийцу напоследок, после того как избавлюсь от трех других.

Я замечаю одного из парней, ведущих наблюдение, возле толстого дуба, стоящего на страже недалеко от главного входа. Используя тени как прикрытие, я крадусь вдоль стены особняка, пока не оказываюсь прямо за ним, быстро настигаю мужчину и обхватываю его за шею. Мгновение спустя над безмолвной борьбой раздается крошечный хруст, подтверждающий, что я сломал ему шейные позвонки. Я опускаю тело на землю и направляюсь к задней части дома, снова скрываясь в темноте.

Еще один сицилиец присел у какого-то садового сооружения, недалеко от задней двери дома, его голова наклонена вверх. Проследив за его взглядом, я замечаю третьего члена команды, который взбирается по водосточной трубе на крышу. Как только скалолаз исчезает из виду, я бросаюсь на лежащего на земле человека. От силы моего натиска мы оба оказываемся в фонтане воды. Я зажимаю ему рот ладонью и всаживаю нож в кишки до самой рукояти. Мужчина продолжает бороться, его рука тянется к моему горлу. Я всаживаю клинок в его плоть и кручу рукоятку своего Ka-Bar, когда в левом боку вспыхивает боль.

— Сдохни, гребаная тварь, — рычу я, вынимая нож и всаживая его через подбородок в череп парня. Я не проверяю рану на торсе, которую нанес мне этот ублюдок, а просто бегу за человеком, который выбрался на крышу.

Кожа на ладонях горит, когда я хватаюсь за ледяной металлический водосточную трубу, пристроенную в углу особняка. На то, чтобы добраться до вершины, у меня уходит меньше минуты, но это кажется часами драгоценного времени. Время, которое я не должен терять. Болезненная пульсация чуть выше бедра говорит о том, что чертов сицилиец хорошо меня отделал, но рана не имеет для меня никакого значения. Я буду ползти, если понадобится. Никто не причинит вреда моему тигренку сегодня. Никогда. Пока я жив. Ухватившись за край, я переваливаюсь через выступ и вылезаю на крышу.