Темный грех - Нева Олтедж

— Все, что только можно было придумать. Не проси меня создавать эти образы в твоей голове, тигренок. Пожалуйста. Просто… не надо.

— Как долго?

— Три года.

С моих губ срывается болезненный всхлип. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь лицом к его груди. Все те новые шрамы, которые я видела на его теле, теперь имеют смысл.

— Но ты сбежал?

— Нет. Мои… друзья пришли, чтобы спасти меня. Я не знала, что у меня есть друзья. Я никогда не ожидал, что кто-то придет за мной. Особенно те два идиота. Они чуть не взорвали меня вместе с остальным комплексом, где я находился в плену. Чертов Белов и его одержимость взрывчаткой. Я убью его, когда увижу в следующий раз. А потом этот ублюдок Аз накачал меня успокоительным, которого хватило бы, чтобы усыпить чертова слона. Я убью и его тоже, при первой же возможности.

— Они спасли тебе жизнь. — Я прижимаюсь носом к его шее. — Ты должен благодарить их.

— Я не благодарю людей.

— Знаю. Но, может быть, в этот раз ты сделаешь исключение?

— Я подумаю об этом. — Поцелуй ложится на мои волосы. На несколько долгих минут воцаряется тишина, прежде чем он снова говорит.

— Я была полумертв, когда Аз и Белов вытащили меня и привезли в США. Прошло несколько недель, прежде чем я стал достаточно работоспособным, чтобы выследить ублюдка, который меня подставил, и убить его. Мой бывший босс. Он знал о нас, и я не хотел рисковать, чтобы он пришел за тобой, когда поймет, что я вернулся. — Его пальцы лежат на моих волосах, нежно перебирая их. — После этого я вернулся в Бостон и наблюдал за тобой издалека. Хотя я знал, что ты больше не моя. Не после того, что я сделал. Я думал, что потерял тебя, тигренок.

— Ты никогда не терял меня. — Я целую его подбородок. Затем его ключицу. — Я всегда была только твоей. Даже когда верила, что больше никогда тебя не увижу. — Я убираю пряди волос с его лица, затем целую его щеку. — Даже когда верила, что ты забыл меня или тебе больше нет до меня дела.

— Забыл тебя? — Он обхватывает меня за талию и переворачивает нас, прижимая меня к себе. — Как можно забыть единственный свет в жалкой темноте своей жизни? — Его шершавая ладонь скользит по моей грудной клетке и бедру, затем ниже. Он долго и медленно проводит пальцем по моим складкам, прежде чем ввести в меня свой член. Задыхаясь, я хватаю его за плечи. Мне все еще больно после неистовых занятий любовью, но это неважно. Я приподнимаю бедра, принимая его больше. Я хочу почувствовать его больше в себе.

— Пока я был в заточении, большую часть времени я не знал, где нахожусь. Неважно, был ли это день или ночь. А иногда я даже не знал, кто я. — Он вырывается и опускает голову, пока его лицо не оказывается на волосок выше моего. — Но даже когда я был в бреду, оторванный от реальности, разрозненные вспышки воспоминаний продолжали вторгаться в мой разум. — Он скользит обратно внутрь, погружаясь все глубже. — Красный шарф. Теплые руки, сшивающие мою кожу. Вкус шоколадного торта. — Его рука берет мой подбородок, наклоняя голову для поцелуя. — Мягкий голос, читающий мне какую-то чепуху про коров, в то время как нежный палец двигался под словами, чтобы я могла следить за ним.

— Кай. — Его имя звучит как придушенный стон.

Лунный свет, льющийся через окно, падает на него, заливая бледным сиянием его грубое лицо. Теперь я вижу его глаза, сверкающие, как два серебряных пламени, горящие в моих. Два звездных маяка с неизмеримой гравитацией. И я… я — их добровольный пленник, готовый влюбиться. Я и представить себе не могла, что у меня будет кто-то, кто будет так на меня смотреть.

— Ты, мой тигренок, был единственным, что я помнил. — Он опускает голову и погружается в меня. — Мое все.

ГЛАВА 34

— Я проголодалась.