Прекрасное чудовище - Нева Олтедж

— Они есть, — шепчет она. — И я надеюсь, что твое предплечье поправляется. Но я не скажу, что мне жаль.

Улыбка тронула мои губы.

— Босс? — Митч снова настаивает. — Ты слышишь меня?–

Я отпустил руку Василисы. Ее пальцы скользят по моей ладони, когда она поднимает телефон и подносит его к уху.

— Привет, это говорит любимый хакер твоего босса—, — язвит она.

Ее глаза все еще прикованы к моим, хотя она и не может их видеть. Я уверен в этом так же, как знаю, что ее пальцы нарочно коснулись моей ладони.

— Мне нужна информация о настроенном вами NAS-сервере.

Мой взгляд следует за Василисой, когда она возвращается к столу, и не отрывается от нее в течение следующего часа, пока она слушает то, что говорит ей Митч, и одновременно печатает на ноутбуке. Никакая ерунда, которую она упоминает, не имеет для меня никакого смысла, но я все равно впитываю каждое слово. У нее самый манящий голос — немного хриплый, но сладкий, и, слушая его, я представляю, как она будет звучать, когда ее прижимают ко мне.

Это не мечта, а обещание самому себе. Я претендую на Василису Петрову как на свою. Во всех возможных отношениях.

Я делаю глоток вина и продолжаю наблюдать за ней, пока она снова проводит карандаш между зубами, держа телефон между подбородком и плечом. Эти вечера каким-то образом стали самым ярким событием моего дня. Я мог бы с удовольствием часами просто наблюдать, как она делает свою работу, или разговаривать с ней, пытаясь понять, что в ней такого, что меня так очаровало.

Да, ее красота вне всякого сравнения, и смотреть на нее кажется, будто рассматриваешь самое возвышенное произведение искусства, но ее внешность — не единственная причина моей одержимости. Я полностью очарован ее упорством и решимостью сделать все возможное, чтобы обеспечить безопасность ее семьи. Судя по отчетам моей службы безопасности о ее передвижениях, она ни разу не пыталась бежать. Она также не пыталась передать какую-либо информацию своей семье, когда на днях разговаривала с матерью по телефону Гвидо. Сила воли этой девушки поразительна.

Как и ее смелость огрызнуться на меня. Люди никогда так не делают. Все слишком боятся моего гнева.

Страх — это хорошо. Необходимый. Так гораздо проще заставить их танцевать под мою дудку. Однако я не хочу, чтобы моя веспетта боялась меня, поэтому я приложил все усилия, чтобы скрыть от нее свое лицо. Я хочу ее неповиновения. Ее подшучивание. И еще ее нелепо выглядящие каракули.

Мои губы дрожат, когда я вспоминаю записку, которую нашла на ноутбуке после одного из наших вечеров. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что существо странной формы в фартуке было моей копией. Речевой пузырь, нарисованный рядом с ним, в конечном итоге подсказал мне.

— Хорошо, я попробую это. Василиса опускает телефон на стол и отбрасывает пряди, падающие ей на глаза, прежде чем продолжить работу.

Сегодня вечером она использовала еще один мой галстук, чтобы собрать волосы на макушке. Она попыталась собрать эту массу в загон, но большая часть ее ускользнула за вечер и теперь падает спутанными прядями вокруг ее прекрасного лица. Мои пальцы чешутся прикоснуться к мягким усикам, и мне приходится постоянно напоминать себе, почему я не могу пойти к ней и сделать именно это.

— Я вижу, ты решила расширить свою одежду, — говорю я, разглядывая пиджак от моего костюма, который она надела поверх одной из моих классических рубашек. Этот наряд выглядит на ней нелепо, стягивая ее маленькое тело. Похоже, она носит палатку.

— Мне было холодно, — бормочет она, не поднимая глаз.

Каждая мышца моего тела напрягается. — Холодный?–

— Да. Ваша куртка подойдет, но я был бы признателен за что-нибудь моего размера. Твое гостеприимство оставляет желать лучшего, Рафаэль.

— Что еще тебе нужно? — рычу я. Ей было холодно. Из-за меня!