Прекрасное чудовище - Нева Олтедж

Я не говорю ни слова, пока Рафаэль помогает мне сесть в машину, совершенно потрясенный этим поцелуем. Судя по моей реакции на это, правда. Я одновременно взволнован и потрясен. Мое сердце все еще не остановило свой бег со скоростью миля в минуту, когда он сел за руль.

— Так. проблемы в раю для киллеров? — Я спрашиваю настолько небрежно, насколько могу. Может быть, мы сможем притвориться, что этого потрясающего поцелуя никогда не было.

Рафаэль приподнимает бровь, затем заводит машину. — Нет. Это что-то. скажем так, это личное.

— А для этого личного дела тоже понадобится Ремингтон?–

— Может быть. Люди Калоджеро Фаццини редко усваивают урок без этого.

Мои глаза прикованы к нему. — Дон сицилийской мафии?–

— Да. — Он кивает. — А еще, мой крестный отец.

Я моргаю в замешательстве. — Но вы сказали, что не являетесь членом Коза Ностры.

— Я никогда не был посвящен в Семью. Когда мне было четырнадцать, я сбежал в Штаты вместе с Гвидо.

— Почему?–

— Потому что моя мать нарушила омерту.

Я втягиваю воздух. Омерта — это кодекс молчания Коза Ностры. Основной принцип заключается в том, что нужно держать язык за зубами, особенно когда имеешь дело с законными властями или посторонними лицами. Это крайняя форма лояльности — кодекс чести и поведения, — который придает большое значение солидарности против вмешательства правительства, даже если соблюдение его принципов включает в себя борьбу со смертельным врагом или личную вендетту. В мафии нарушение омерты карается смертью.

— Коза Ностра убила твою мать?–

— Предыдущий дон, Манкузо, сделал это сам.

Дрожь пробегает по моей спине. — Почему вы вернулись на Сицилию?–

— Чтобы я мог убить Манкузо. Небольшая ухмылка тронула его губы. — Мой крестный отец взял на себя управление Семьей менее чем через сорок восемь часов после того, как я перерезал горло Манкузо. Тогда мы заключили сделку, Калоджеро и я. Он управляет западным побережьем, а я контролирую восточное. Но, похоже, сейчас он пытается нарушить это соглашение. Рафаэль останавливается на красный свет и поворачивается ко мне. — И я всегда слежу за тем, чтобы люди выполняли данные мне обещания, Василиса. Имейте это в виду.

Я киваю и перевожу взгляд на ленту дороги перед нами. Кажется, температура в машине понизилась, а может, это просто чувство страха, вызванное предупреждением Рафаэля. Я плотнее закутываюсь в его куртку и провожу остаток пути, глядя на темный пейзаж, видимый за лобовым стеклом.

Глава 11

25 лет назад (Рафаэль, 14 лет)

Таормина, Сицилия

— Опознано тело мужчины, выброшенное волнами недалеко от Палермо.

Я кладу остатки ужина в холодильник и заглядываю в гостиную. Мой брат сидит посередине дивана, не отрывая глаз от экрана телевизора и ведущего, передающего новости. — Выключи это, Гвидо.

— Они нашли мертвеца! — восклицает мой брат с широко раскрытыми глазами.

— Сейчас! — Я лаю. — Иди почисти зубы, а потом сразу в постель.

— Нет. Я хочу увидеть. Мама, пожалуйста.

Наша мать поднимает взгляд от посуды, которую мыла, и указывает намыленным пальцем на Гвидо. — Послушай своего брата. Вверх по лестнице. Быстро.–

Мой младший брат бормочет довольно неприятное ругательство и, бросив пульт на диван, бросается через комнату.

— Следите за своим ртом. — Я слегка шлепаю его по затылку, когда он проходит мимо меня. — В следующий раз я вымою тебе рот с мылом.

— Ты постоянно это говоришь! — он бросает через плечо и бежит по коридору в нашу спальню.