Прекрасное чудовище - Нева Олтедж

— Если они этого не сделают, я лично казню всю банду. Точно так же, как мне пришлось сделать сегодня вечером.

И вот она — одна из главных причин, почему меня так безумно тянет к нему. Никакой сахаристости. Никакого притворства. Даже удерживая меня здесь против моей воли, он обращается со мной как с равным. Я прекрасно осознаю, какие метафорические весы стоят между нами — он сильнее, злее и держит жизни моих близких в своей покрытой шрамами руке. И все же я никогда не чувствовал себя под его властью. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя неполноценным.

— Нам нужно поговорить, — задыхаюсь я, когда он проводит пальцем между моими складками.

— О? — его грубый голос насмехается над моим ухом. Затем он вводит в меня палец.

— О сегодняшнем дне. — Я хватаюсь за перила для поддержки и раздвигаю ноги. — Об этом.–

Поцелуй касается моей шеи. — Я весь во внимании.–

Он вытаскивает палец только для того, чтобы засунуть его обратно, глубже. Другая его рука скользит по внутренней стороне моего бедра и поднимается выше. Дрожь пробежала по моему позвоночнику до самого ядра, как только его большой палец нашел мой клитор. Мое дыхание учащается. Тяжело дыша, я прижимаю полотенце к груди и прислоняюсь к его груди.

— Что ты хотела обсудить, Веспетта? — подсказывает он, ускоряя темп.

Да, что я хотел обсудить? Что то, что произошло сегодня на яхте, больше никогда не повторится, пока я стону от удовольствия, а его палец уткнется в меня?

— Ничего, — задыхаюсь я, когда моя влага пропитывает его руку. — Я не хочу об этом говорить. Или сегодня раньше. Я просто хочу. От меня вырывается небольшой всхлип. Чего, черт возьми, я хочу?

Он сгибает палец и прижимает его к месту, благодаря которому я вижу звезды. — Ты просто хочешь, чтобы я тебя трахнул?

В моем теле вспыхивает сверхновая, уничтожая каждое облако на небе.

— Да.–

Я убираю руку от дрожащей киски Василисы и подношу ее ко рту.

— Хорошо, — говорю я, слизывая с пальца ее сладкий сок. Затем я беру ее на руки и несу к кровати. Над изголовьем кровати горит настенная лампа для чтения, ее сияние омывает молочную кожу Василисы. — Если хочешь, можешь выключить свет. Схватив рубашку по бокам, я раздираю ее, отправляя множество пуговиц с грохотом на пол.

Василиса просто смотрит на меня, ее глаза прикованы к моим пальцам, пока я медленно расстегиваю штаны. Мой член настолько твердый, что мне было трудно даже ходить. Ни одна женщина никогда не приводила меня в такое возбуждение, что мне фактически приходилось контролировать себя и бороться, чтобы не взорваться еще до того, как я оказался в ней. Она хочет, чтобы я трахнул ее, не обсуждая эту тему? Отлично. Мы можем начать с этого.

Как только я снимаю одежду, я забираюсь на кровать и накрываю ее тело своим. Она такая чертовски маленькая. Я переношу свой вес на предплечья, опасаясь, что раздавлю ее под собой. Ее язвительный характер настолько подавляющий, что я часто забываю, насколько она крошечная на самом деле. И сейчас, когда внутри меня так много сдерживаемой агрессии, я не думаю, что смогу сдерживаться и идти медленно, как я сделал сегодня утром.

Я захватываю ее губы своими в гневном поцелуе, затем перемещаюсь к небольшой впадине между ее ключицами. Мои ладони скользят по ее ребрам, когда я целую ее грудь. Ее желудок. Пятно чуть ниже пупка. Полотенце ослабевает и запутывается под ней, предоставляя мне неограниченный доступ к ее телу, которое дрожит под моими прикосновениями, когда я двигаюсь ниже, к ее киске. Он все еще мокрый. Она шире раздвигает ноги, и я зарываю лицо в ее восхитительный центр.