Измена. Месть предателю - Анна Арно (2024)

Упрямо прикусываю губу, не собираясь подчиняться его унизительному приказу. Ну не ударит же он меня в конце концов. Или…

Нет!

Уж не знаю, с чего он вдруг слетел с катушек, но Артур точно не сделает мне больно.

Сама не понимаю, откуда во мне такая твердая уверенность в мало знакомом мужчине, который к тому же ведет себя, как последний мудак. Но я не позволю ему так с собой обращаться.

Артур протягивает руку к моему лицу и грубо мажет большим пальцем по моим губам. Хмурится, будто от боли. Дышит тяжело.

Прикрываю глаза, смаргивая слезы, и вдруг… все заканчивается.

Мое лицо останется без обжигающего тепла его ладони.

Слышу хлопок входной двери и непонимающе открываю глаза.

Он ушел?

Значит ощущение, что он не причинит мне вреда не подвело. Однако я не уверена, что рискну еще хоть раз вернуться в этот дом и проверить насколько может быть терпелив и благороден его хозяин.

Пожалуй Артур прав, на этом наше знакомство пора заканчивать…

Глава 53. ОН

Когда наконец возвращаюсь домой Леры уже нет.

На плите доготовленный борщ. Помытая посуда сохнет рядом с раковиной. Все чисто и так по-домашнему, что меня прямо тошнит от этого.

От обуявшего меня приступа бешенства хватаю первый попавшийся под руку предмет и швыряю его об пол. По всей кухне разлетается стекло. И мне хочется верить, что от этого мне станет хоть немного легче, но почему-то ничего не помогает сбросить это ебанное напряжение внутри.

Я ведь потому и манекен решил бить с утра пораньше. И сейчас два часа по лесу бегал, как заведенный. Нихуя не отпускает!

Снова хватаю какую-то кружку, но понимаю, что бить посуду какая-то бредово-истеричная тема, поэтому возвращаю чашку на место и тут же замечаю на столе лист бумаги.

На нем явно что-то написано.

Лера?

«Приятного аппетита. Извините. И спасибо».

И это все?!

Да она всю душу мне наизнанку вывернула и это все, что она может мне сказать?!

Кружка все же летит об пол. В бешенстве пинаю ногой стул и наступаю на один из осколков:

— Да блядь! — кажется даже стены содрогаются от моего голоса.

Вытаскиваю из ноги стекло и открываю дверцу, на которой видит мусорка. Кидаю туда осколок и замечаю несколько комков бумаги.

— Значит не все? — стою, сомневаясь, зачем бы мне было нужно ковыряться в помойном ведре. — Неужто было что-то еще, что ты хотела сказать?

Ныряю ладонью в ведро и вытаскиваю клочки бумаги.

«Артур Тигранович, я хотела бы извиниться за то, что причинила вам столько неудобств…» — на этом очевидно она бросила попытку более развернутых извинений.

— Неудобства, блядь, — рычу я, постукивая себя кулаком в грудь. Внутри горит что-то вроде изжоги.

Разворачиваю еще один клочок:

«Артур, спасибо. За прошлую ночь. За то, что не позволили себе лишнего. Рядом с вами я чувствую себя в безопасности…»

— В безопасности, значит? Ох, ебать, как ты ошибаешься! — сам не понимаю, зачем спорю с бумагой.

Нетерпеливо разворачиваю последний клочок:

«Артур, борщ на плите, в холодильнике сметана есть, с ней вкуснее. Но прежде, чем есть, дождись пока привезут свежий хлеб из пекарни, я заказала перед уходом. Рекомендую потереть корочку чесноком. Приятного аппетита. И прощай».

Прощай? В смысле?

В недоумении верчу в руках помятый листик, будто там еще что-то должно дать написано. Даже в мусорку на всякий случай еще раз заглядываю.

Больше ничего…

Она собралась со мной в прятки поиграть? Или…

Сквозь пелену какого-то неуместного бешенства смутно припоминаю, что сам велел ей проваливать и больше не появляться. Долбоеб!

Хотя может это и правда самый разумный вариант в нашей ситуации?