Бог Войны - Рина Кент

— Но это часть образа.

— Сотри ее, Ава.

— Не-а, — я посылаю ему воздушный поцелуй в попытке разрядить обстановку. — Расслабься, дорогой, это всего лишь помада…

Слова еще не успели вырваться из моего рта, как его рука обхватывает мое горло, заглушая любой протест.

Его лицо так близко, что я чувствую мятный вкус его дыхания.

— Не шути со мной, Ава. Я не люблю делиться своими вещами с другими, я ясно выражаюсь?

Меня пробирает дрожь страха и чего-то откровенно сексуального. Он действительно устроит мне ад, если узнает об измене, не так ли?

Я пытаюсь отстраниться, но он хватает меня за волосы, пока его губы не касаются моих при каждом слове.

— Я, блять, ясно выражаюсь?

Я киваю, просто чтобы он отпустил меня.

— Используй свой голос.

— Да, хорошо, — мои губы касаются его при этих словах, и между бедер разливается жар.

Машина трогается, и Илай отпускает меня, а затем откидывается на спинку своего сиденья, как монарх. Я провожаю его взглядом, доставая зеркальце и принимаясь приводить в порядок волосы.

— У меня ушло полчаса, чтобы сделать прическу, — ворчу я.

— И всего несколько секунд, чтобы испортить ее, — отвечает он с ужасающим садизмом. Этот человек — крепкий орешек. Честно говоря, я понятия не имею, что заставляет его тикать, кроме ОКР.

Он непрозрачен, как мутный пруд, размытый ливнем.

Я смотрю на свое отражение в зеркале и ахаю.

— Илай!

— Да?

— Ты оставил следы пальцев на моей шее.

— Отлично, — он смотрит на свою работу. — Так все узнают, кому ты, блять, принадлежишь.

Разочарование бурлит в моих венах, и я выражаю его, пиная его ногами и проводя всю поездку, припудривая шею и кое-как умудряясь поправить волосы.

Когда мы добираемся до места, меня поражает прекрасный запах шалфея, который организаторы выбрали для этого мероприятия. Это благотворительная акция в защиту исчезающих деревьев и планеты.

Грандиозный зал, кажется, тянется на многие километры, достаточно большой, чтобы проводить несколько мероприятий одновременно. Однако в этот вечер он до отказа заполнен влиятельными и важными персонами, одетыми в элегантные смокинги и сверкающие коктейльные платья. Среди них несколько знаменитостей ставят автографы на открытках и даже на частях тела.

На заднем плане квартет играет сложную аранжировку поп-песен в классических композициях, наполняя воздух чарующими мелодиями. Официанты в нарядной униформе скользят сквозь толпу, искусно балансируя подносами с напитками, пока гости наслаждаются роскошным шведским столом, накрытым перед ними.

Атмосфера роскоши и экстравагантности — настоящий пир для всех чувств, который, кажется, до смерти утомил моего мужа.

Я вхожу в зал с ним под руку и ослепительной улыбкой на лице. Я здороваюсь со всеми знакомыми и даже с теми, кого не узнаю, когда они меня приветствуют.

Лицо Илая остается каменно-холодным, как у Гринча, которым он и является. Честно говоря, он должен быть благодарен мне за то, что я предлагаю свои социальные навыки в противовес его недостатку дипломатии.

Когда нас останавливают несколько его знакомых, он высвобождает свою руку из моей и опускает ее на мою талию, его ладонь накрывает мое бедро и чувственно поглаживает через платье.

Хотя его кожу отделяет от моей целый кусок одежды, это ничем не отличается от того, как если бы он проникал в меня своим языком.

Я отгоняю эротический образ того, как он делал это в последний раз, когда прикасался ко мне, и сосредотачиваюсь на разговоре. Он разговаривает с деловым партнером, высоким чернокожим мужчиной с волосами цвета соли и перца, которому, вероятно, около сорока лет. Он выглядит одновременно элегантным и непринужденным, его широкая улыбка сразу располагает к себе.

— Познакомься с моей женой, Мэтью, — говорит Илай. — Авой Кинг.