Бог Войны - Рина Кент

Сказать, что меня это полностью устраивает, было бы огромной ложью, но я наконец-то готова пройти через этот опыт самостоятельно, даже если какая-то часть меня всегда будет бояться навешивать на себя ярлык «психически неуравновешенная».

— Хочешь посмотреть еще один фильм? — спрашивает Сеси, когда на экране появляются титры «Дрянных девчонок».

— Конечно.

— Вторую часть «Дневника Бриджит Джонс»?

— Да!

— Ты такая предсказуемая, — она улыбается мне, просматривая Netflix, а затем выбирает фильм.

— Я просто строго отношусь к тому, что касается моего комфорта, — я трусь лицом о ее плечо, борясь со слезами, которые мучают меня в последнее время. — Спасибо, что так быстро приехала. Без тебя я бы не справилась.

— Всегда. Вместе или никак, помнишь?

— Черт возьми, да. Даже если Джереми возненавидит меня за то, что я тебя у него конфисковала.

Она смеется.

— Он переживет.

— Но как нормальный человек или как тот, кто будет творить всякое дерьмо и портить людям жизнь?

— Он обещал вести себя хорошо.

— О-о-о. Ты его приручила.

— Скорее, он так поддерживает меня, понимаешь? Чтобы отношения были успешными, нужно идти на компромиссы с обеих сторон.

— Это работает только в том случае, если обе стороны находятся в здравом уме. Уверена, что для безумных партнеров есть исключение, — я смотрю на вступительную сцену фильма, но не могу сконцентрироваться на ней.

— Ава, ты не сумасшедшая, — говорит мне Сеси мягким, но твердым голосом.

— Только иногда бываю сумасшедшей?

— Ава…

— Все в порядке. Первый шаг к преодолению препятствия — признать, что оно существует.

Последние десять дней я думала обо всех своих только что вернувшихся воспоминаниях. О хаосе и парализующем страхе, которые я испытывала во время брака. Я искренне верила Илаю, когда он говорил, что убьет меня, если я не буду слушаться и следовать его плану.

Первые два года брака я боялась, что он выполнит свое обещание, и он не улучшал ситуацию, заставляя меня проходить реабилитацию, меняя терапевтов и методы лечения, помещая меня в палату и вычеркивая из моих тусовочных кругов общения.

День, когда я взяла в руки нож и потребовала, чтобы он меня отпустил, стал для меня переломным из-за приступа. Но вот чего он не знает: причина того срыва была не только в том, что мое недовольство достигло пика. На самом деле толчком послужило то, что я увидела видео с ним на вечеринке, которую не смогла посетить — и он даже не пригласил меня, — потому что была не в себе.

На той вечеринке Джемма касалась его руки и открыто флиртовала с ним.

Хотя он не выглядел особенно заинтересованным, он также не попытался оттолкнуть ее.

Я была в ярости от того, что он запер меня здесь, пока развлекался с другими женщинами. У меня была паранойя, что скоро он приведет домой любовницу и будет тыкать ею мне в лицо.

И хотя мне было страшно, я должна была уничтожить его, пока он не сделал то же самое со мной. А главное, мне надоело трястись перед ним. Как птица, запертая в клетке, я хотела разогнуть прутья и вылететь, даже если при этом мне сломают крылья и придется залить кровью весь пол.

Но я никогда не хотела ранить его ножом. Правда, не хотела. В тот же момент, как я это сделала, я выронила нож из рук и не могла перестать смотреть на кровь, хлынувшую из раны.

Но тогда я поняла, что никогда по-настоящему не ненавидела его. Мысль о том, что он умрет из-за меня, ранила сильнее, чем все, что он когда-либо мне сделал.

Я не осознавала, что шагаю назад, пока он не выкрикнул мое имя и я не упала с лестницы.

Амнезия была одновременно и благословением, и проклятием.