Бог Войны - Рина Кент

— Нет. Но это запретит тебе доступ к тому, чего ты действительно хочешь.

Он приподнял бровь.

— И чего же я действительно хочу, скажи на милость?

Я скольжу ботинком по его ноге под столом и ласкаю его член. От прилива крови у меня закладывает уши, когда его эрекция утолщается под моими прикосновениями.

— Ты сам знаешь, — говорю я знойным голосом.

— Встань на колени и отсоси мне, и я, возможно, соглашусь.

— Сначала согласись, — я прижимаю свою туфлю к его эрекции. — А я встану на колени и буду сосать твой член.

Он подавляет звук, то ли ругательство, то ли ворчание, я не уверена, но этого достаточно, чтобы я опустила ногу. Понятия не имею, что я вообще делала, но я явно играла с огнем в логове дьявола, и мне нужно защитить себя от опасности возгорания.

Как только моя нога исчезает из его близости, всякое ощущение, что я пострадала, пропадает, и передо мной предстает холодная римская статуя, которую я знала всю свою жизнь.

Вот тебе и попытка соблазнить.

— Как бы ни было заманчиво это предложение, — он подносит кусок мяса ко рту, затем опускает его обратно на тарелку и раздавливает ножом. — Я, пожалуй, откажусь.

Я пожимаю плечом, хотя колючий шип уколол мое сердце.

— Ты проиграл. Многие другие кандидаты готовы принять мои предложения.

Я понимаю, что совершила ошибку, как только Илай роняет приборы на тарелку — спокойно, надо сказать, — и вытирает рот салфеткой, хотя он ничего не ел. Он обладает удивительным талантом делать так, чтобы каждое действие выглядело сексуально заряженным и опасно привлекательным.

— Знаешь, не очень умно игнорировать мои предупреждения.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Предлагать или, что еще хуже, угрожать мне изменой — самое глупое, что ты можешь сделать. Я не позволю другим мужчинам прикасаться к моей собственности. Мы поняли друг друга, миссис Кинг?

— Я не твоя собственность.

— Ты — то, что я скажу. Давай не будем идти по этому пути, потому что мне бы не хотелось заставлять тебя плакать. Опять.

— А я думала, тебе нравится видеть, как я плачу.

— Думай обо мне что хочешь, но твои слезы не приносят мне никакой радости.

— Мог бы и соврать, — я вытираю рот, бросаю салфетку, встаю и обхожу стол. — Если ты отказываешься удовлетворить меня, я найду мужчину, который это сделает.

Я планировала уйти с гордо поднятой головой, но в тот момент, когда я оказываюсь рядом с ним, Илай резко поднимается, хватает меня за руку и прижимает к своей груди.

Мое тело взрывается вулканом бурных эмоций, когда моя грудь прилипает к его твердым мышцам. Его запах проникает сквозь кожу и пропитывает до костей.

Он смотрит на меня с ледяной холодностью, которую затмевает яростный огонь. Чем дольше он смотрит на мое лицо, тем больше я удивляюсь тому, что не распласталась на полу в лужу.

Его прикосновения и внимание — это слишком много, и все же какая-то часть меня, глупая, склонная к самоубийству, жаждет большего.

Чего-то еще, кроме отказа, который я глотаю как горькую пилюлю с семнадцати лет.

Его потерю контроля.

Илая, которого никто не знает.

И я решила, что лучший способ сделать это — пригрозить ему другим мужчиной. Похоже, это то, что выводит его из себя. Не считая ОКР.

Да, я никогда не стану действовать в соответствии с этими угрозами — измена, фу, — но это не значит, что я не использую эту возможность в своих интересах.

Держать его в напряжении и все такое.

— Никогда не приводи в мое присутствие другого мужчину, если знаешь, что для тебя хорошо.

— Свадьба с тобой доказала, что я не знаю, что для меня хорошо.

— Ава…

— Да, дорогой?

Я необъяснимо благодарна нашим строгим законам об оружии, потому что, если бы у Илая оно было с собой, он бы выстрелил мне между глаз.