Дистанция - Луна Мейсон

Я понятия не имею о боксе, но я видела бокс Келлера, так что знаю, как это должно выглядеть. Его противник прижимается спиной к канатам, нанося слабый удар корпусом в туловище Люка, который открывает его только для правого апперкота, отправляющего его в полет. Это почти в замедленной съемке, когда его лицо искажается, а из брови брызжет кровь, когда он падает на пол. Толпа взрывается, и мы с Мэдди вскакиваем со своих мест, возбужденно визжа. Судья считает до восьми, но не встает. Люк поднимает свою перчатку в знак победы, когда Келлер и Грейсон перепрыгивают через скакалку и бегут, чтобы посадить Люка себе на плечи. Их лица сияют от гордости, как будто они наблюдали, как их ребенок уходит в свой первый школьный день.

Глаза Келлера встречаются с моими и не отрываются, когда его губы растягиваются в ухмылке. Он подносит свободную руку к губам и посылает мне воздушный поцелуй, подмигивая, отчего у меня по спине пробегает дрожь. Я сжимаю ноги вместе в попытке унять боль.

Может, это и не бой Келлера, но весь зал в восторге от него. Он ходит по рингу так, словно это его собственность. Его естественная среда обитания. Все взгляды устремлены на него. Я их не виню; он прекрасно выглядит сегодня вечером.

Он ныряет под красные канаты и спрыгивает с ринга, в его поведении сквозит решимость, когда он смотрит на меня. Камеры следят за каждым его движением, пока его прикрытые глаза заполняют экраны по всей комнате. Он крадется прямо ко мне. Комната наполнена болтовней, но в этот момент все, на чем я могу сосредоточиться, — это то, что он приближается ко мне. От предвкушения у меня почти текут слюнки, когда он подходит ко мне.

— Ты выглядишь чертовски потрясающе, детка, — хрипло произносит он, опускаясь на корточки до моего уровня.

— Ты и сам неплохо выглядишь, Чемпион, — говорю я, покусывая нижнюю губу.

Прежде чем я успеваю опомниться, его руки сжимают обе мои щеки, когда он припадает своим ртом к моему с чистым голодом и желанием. Я закрываю глаза и погружаюсь в поцелуй, забывая, где мы находимся, и о том факте, что наш PG страстный поцелуй транслируют на экранах.

— Боже, я ждал, кажется, гребаные часы, чтобы сделать это, — стонет он.

— Келлер, что с камерами? Все пялятся на нас, — говорю я, неловко ерзая на своем стуле. Это его мир, а не мой.

Келлер поворачивается к одной из камер, направленных на нас сбоку от ринга, и подмигивает, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. Снова завладевая моими губами, он выставляет средний палец за спину, направляя его в камеру. Я улыбаюсь ему в губы. Я думаю, он уловил смысл послания, поскольку, когда я снова смотрю на большой экран над рингом, там снова показывают Люка и его празднование.

— Я хочу, чтобы весь мир знал, что ты моя, детка. Но как только они заставят тебя почувствовать себя неловко, просто скажи мне, и я скоро заставлю их отвалить нахуй, хорошо? Это один из самых дерьмовых аспектов моей жизни. Я стараюсь держать этих стервятников-хуесосов и их камеры подальше от моего лица, насколько это возможно. — он говорит это с искренностью в голосе. Я никогда не сомневаюсь в угрозах Келлера. Вероятно, поэтому о нем так мало информации в Интернете. Они, вероятно, чертовски боятся столкнуться с его плохой стороной. Черт возьми, я бы не позавидовал человеку, находящемуся на другом конце его гнева.

— Честно говоря, все в порядке, Чемпион. Я просто не хочу привлекать к тебе еще больше нежелательного внимания.

Я совершенно забываю, что Мэдди сидит рядом со мной, когда Келлер мягко улыбается ей и кивает. Я наблюдаю, как она одаривает его одной из своих фирменных натянутых улыбок "Отвали, нахуй" и снова обращает свое внимание на ринг. Что, черт возьми, он такого сделал, что разозлил ее?

Нахмурив брови, я снова обращаю внимание на Келлера. — Понятия не имею, — шепчу я, и он просто кивает.