Его сокровище - Эмилия Росси

Очередной дерьмовый день, среди череды дерьмовых недель и дерьмового месяца.

Пострадал еще один наш склад на севере штата. Мертвец в подвале двадцатью этажами ниже наконец подтвердил то, что я давно подозревал: албанцы пытались вторгнуться на мою территорию.

Моя рука сжалась вокруг бокала.

За последние тринадцать лет, будучи главой «Пяти Семей», я расширил наше влияние на север и запад штата. Многие пытались проникнуть на мою территорию — большинство из них с целью наладить торговлю людьми в Нью-Йорке. Албанцы нападали на наши границы последние пять лет, но их атаки участились после смерти их последнего босса. Его сын-идиот Арбен решил, что сможет бросить мне вызов.

Дверь моего кабинета открылась, и вошел мой заместитель, мой брат во всем, кроме крови — Ромео. Он сел напротив, бросив папку на стол.

Я внимательно посмотрел на нее, сделав еще один глоток.

— Это то, о чем я думаю?

— Да. — на лице Ромео не было обычного беспечного выражения. Сегодня было не до шуток, после того как мы потеряли двух наших людей в пожаре на складе.

Я провел рукой по лицу и заставил себя открыть папку. Я уставился на фотографию внутри.

— По крайней мере, она красивая, — сказал он.

Красивая — это мягко сказано. Пронзительные голубые глаза смотрели на меня, обрамленные золотистыми светлыми кудрями. Полные алые губы. Темные брови. Маленький прямой нос. Румяные щеки. София Иванова была самой потрясающей женщиной, которую я когда-либо видел. Чем дольше я смотрел на нее, тем больше странное волнение возникало в моей груди.

Я отвел взгляд.

— Сколько ей лет?

— Недавно исполнился двадцать один.

— Черт. — я отставил бокал. — Она практически ребенок.

— У тебя нет выбора, брат. Если мы хотим, чтобы русские были на нашей стороне, нам нужен союз с Рустиком.

Рустик Иванов был главой Братвы в Чикаго. Напряжение между нами нарастало, и война казалась неизбежной. Тогда он предложил перемирие. Он хотел получить доступ к нашим восточным торговым путям для контрабанды оружия и наркотиков, а взамен русские поддержат нас против албанцев.

— Ты действительно думаешь, что мы должны это сделать? — спросил я.

Ромео колебался, и я выгнул бровь. Он редко сдерживал свое мнение.

— Я думаю, что мы слишком изолированы, — наконец сказал он. — Русские на западе, ирландцы на востоке, а теперь еще и албанцы. У нас сильная позиция в городе, но нам нужны союзники. Это может стать началом.

— Я только не понимаю, почему все должно начинаться с моего брака, — сказал я, снова взглянув на фото Софии. Капо годами шептались о том, что их дон до сих пор не женат. Мне нужны были наследники для укрепления империи, но жена и дети сделали бы меня уязвимым.

Ромео откинулся в кресле, внимательно наблюдая за мной.

— Я знаю, что наступила годовщина. Сиенна пыталась найти тебя сегодня.

Я посмотрел в окно.

— Не начинай. — мне не нужны были его упреки, его осуждение за то, что я трус и прячусь. Я жестом указал на папку. — Что мы знаем о ней?

Мышцы на челюсти Ромео дрогнули, но он не стал настаивать.

— Не так уж и много. Рустик оберегает своих двух дочерей. Они учились дома и редко появлялись на публике. На следующей странице то, что он прислал о ней.

Я переложил фотографию, обнаружив почти пустую страницу. Там был указан возраст Софии, рост и ее увлечения — готовка, выпечка и чтение.

— Ты можешь настаивать на встрече с ней до свадьбы.

Я закрыл папку, чтобы не отвлекаться на фотографию Софии.

— Это не имеет значения, — сказал я. — Мы не будем настоящими мужем и женой.

— Почему?

— Мы будем жить вместе, но не более чем соседи.

У меня было достаточно женщин за эти годы, но ни одна из них не получала больше одной ночи. Я давно решил, что никогда не позволю женщине сделать меня слабым.

Ромео поднял бровь.

— А как же наследники?

Я махнул рукой.