Его сокровище - Эмилия Росси

— Не знаю, tesoro, — я откинул прядь волос с ее лица. — Я выясню, и они заплатят кровью.

Я не хотел ее пугать, но очевидно, что албанцы целятся в нее, чтобы добраться до меня. Вот почему я не хотел брака. Он означает быть уязвимым.

Последние недели я пытался создать между нами дистанцию, но теперь не мог вынести мысли о разлуке с ней. Я думал, что расстояние защитит меня от уязвимости, но, таким образом, я лишь создал еще больше проблем. София нерешительно протянула руку, и я закрыл глаза, когда она провела пальцами по моей щеке.

— Нудл был таким хорошим мальчиком, — сказала она, устраиваясь у меня на коленях, чтобы погладить собаку. — Ты испугался, малыш? Ты был таким храбрым.

Что-то горячее вспыхнуло у меня в груди, и определенно точно не ревность к ласковому прозвищу, которым она назвала собаку.

— Он в порядке, — сухо сказал я.

Язык Нудла высунулся изо рта, когда он наклонил голову к руке Софии.

Мы въехали в подземный гараж, и София напряглась.

— Подождите, кто-то забрал мою инвалидную коляску?

Я встретился взглядом с Анджело в зеркале заднего вида, и он покачал головой.

— Убедись, что Ромео заберет ее, — приказал я, и он кивнул.

— Я отнесу тебя внутрь, — я не был уверен, что смог бы отпустить ее даже если бы у нас была коляска.

Я ждал, что она станет возражать, но она только расслабилась в моих объятиях. Ощущение ее головы на моей груди успокоило меня.

— Анджело, — сказала София, протягивая руку охраннику, когда мы вышли из машины. — Спасибо, что защитил меня. — Ее голос дрогнул, и она быстро заморгала, когда взяла его за руку.

Тот факт, что сегодня он спас жизнь моей жены, был единственным, что удерживало меня от того, чтобы отрубить ему чертову руку. Я хотел быть единственным, кого она касается.

— Всегда, bella, — ответил он.

Я пробормотал что-то и направился к лифту с Софией на руках.

— Вызови врача, — рявкнул я.

— Мне не нужен врач, — запротестовала София.

— Не спорь, — сказал я, строго глядя на нее. — На этот раз ты не выиграешь.

— Рада, что ты знаешь, что в большинстве наших споров побеждаю я, — с достоинством сказала она.

Черт. Я почти почувствовал желание улыбнуться, пока лифт поднимался в нашу квартиру.

37

СОФИЯ

Маттео не переставал суетиться. На мне было три одеяла, он продолжал приносить мне напитки: воду, чай, кофе, газировку и большой стакан граппы — крепкого итальянского ликера. Последнее заставило меня приподнять бровь, но мой измученный муж даже не заметил этого.

Я изучила тонкий язык тела Маттео. Выражение лица у него было каменное, тон строгий и серьезный, но он не мог скрыть, как в стрессе проводил рукой по волосам, как сжимались кулаки от беспокойства и слегка морщились глаза, когда он был счастлив. С каждым доставленным напитком и едой, с каждым грубым вопросом о том, как у меня дела, в моей груди становилось все теплее.

У меня не было ни роскошной свадьбы, о которой я мечтала, ни улыбающегося жениха, ни тихой, мирной жизни в деревне, но я все больше и больше думала, что в итоге у меня будет что-то получше.

— Тебе нужно еще одно одеяло? — Маттео навис надо мной, спутанные пряди волос падали ему на лоб, а в глазах было слегка безумное выражение.

Желание подразнить его было сильным, но вместо этого я протянула руку.

— Что? Что это такое? — спросил Маттео, глядя на меня сверху вниз.

Я фыркнула и схватила его за руку.

— Мне больше не нужны одеяла. Ты сядешь со мной?