Спасение - Селена Уинтерс

В ответ он лишь неодобрительно хмыкает и бросает мне шлем. Я рефлекторно ловлю его, уставившись на него в своих руках. Он натягивает шлем поверх маски. Я вижу, что он наблюдает за мной, ожидая протеста или неповиновения. Но по какой-то причине я не могу вызвать ни того, ни другого.

Вместо этого я надеваю шлем.

Усмешка Данте низкая и грубая, как гравий. Он перекидывает ногу через мотоцикл, похлопывая пространство за собой. Я немного колеблюсь, прежде чем присоединиться к нему и обхватить его за талию. Он теплый, и, несмотря на страх, гудящий в моих венах, я не могу не прижаться к нему.

Мотоцикл ревет, и мы исчезаем в ночи, оставляя позади пульсирующую музыку и веселый смех. Его преследование и одержимость кажутся мне спасательным кругом, странным маяком в этом некогда чужом мире. Моя жизнь превратилась в вихрь страхов, замаскированных угроз и украденных взглядов. И в центре этого вихря — Данте Дженсен. Священник. Мой преследователь. Мой спаситель?

Когда мы мчимся прочь, я зарываюсь лицом в его спину.

Что происходит? — спрашиваю я себя. Но когда ветер развевает мои волосы, а мотор ревет в ушах, я понимаю, что у меня нет ответов. Пока нет.

12

Данте

На территории церкви царит тишина. Я благодарен, что мой дом находится на территории, достаточно далеко от города, и никто нас не увидит. Я нажимаю кнопку на пульте управления роликовыми воротами гаража и жду, когда они откроются, пока Мэдисон крепко прижимается ко мне. Ее запах лилий и лаванды подталкивает меня к краю пропасти.

Она чертовски сумасшедшая. Какого черта она пошла на эту вечеринку? И какого черта она флиртовала с Джеком. Когда я увидел, как он положил на нее руки, я понял, что мою расправу уже не остановить. Люди странно смотрели на меня в этой маске, но меня не было видно. Никто не должен знать об истинной природе моей одержимости этой девушкой.

Я припарковал мотоцикл на обычном месте и спрыгнул с него, сняв шлем и маску. Мэдисон сидит как статуя, ее шлем по-прежнему надет.

— Слезай, — требую я.

Она не двигается. Разочарованный и слегка обеспокоенный, я сдергиваю шлем с ее головы. Ее волосы рассыпаются по плечам, как водопад, а в глазах столько страха, что мне становится почти физически больно.

— Заходи внутрь, — приказываю я, стараясь, чтобы мой голос был ровным. Мои руки дрожат. Я не могу допустить, чтобы моя маленькая лань увидела, как сильно я хочу ее. Как сильно я жажду ее.

Она медленно движется, дрожащие руки тянутся к мотоциклу. Страх в ее глазах не ослабевает, но она выполняет мой приказ. Она всегда выполняет мои приказы.

Я следую за ней, не в силах оторвать от нее взгляд. Она идет медленно, словно боясь сделать неверный шаг. Дойдя до входной двери, она поворачивается и смотрит на меня. Страх все еще присутствует, но есть и что-то еще. Смущение? Любопытство? Я не могу сказать.

Я обхватываю ее и отпираю входную дверь. Она вздрагивает, когда мое тело прижимается к ее.

По позвоночнику пробегает дрожь, но я игнорирую ее. — Заходи, — говорю я.

Она замирает, но все же заходит внутрь, оглядывая темный интерьер дома.

Я закрываю за собой дверь, загоняя ее внутрь вместе с собой. От осознания этого я вздрагиваю. Я чудовище. Но мне все равно. Она здесь. Она моя. Тьма внутри меня рычит от удовлетворения.

Я наблюдаю за ней, наслаждаясь ее видом, стоящей в моем зале. Томительный страх в ее глазах заставляет что-то внутри меня извиваться от тошнотворного удовольствия.

— Я наблюдал за тобой, Мэдисон, — признаюсь я, и мой голос эхом отдается в тишине дома.

Она прикусывает нижнюю губу.

— Я знаю, я чувствовала, что ты наблюдаешь за мной на вечеринке, и…

— Нет, — перебиваю я. — Не только сегодня.

Ее дыхание сбивается.

— В моем коттедже? Я видела твой мотоцикл, припаркованный там, — подтверждает она.

Я киваю.