Не по совести - Василий Боярков (2020)

Набирая все большую скорость, техника разгонялась, двигаясь по дороге упирающейся прямо в это прочное ограждение. Перед ним она раздваивалась и под углом в девяносто градусов уходила и вправо, и влево. Водитель гнал, не разбирая дороги: хорошо еще в этой части города движения транспорта практически не было. Это были между-уличные односторонние проезжие части, служащие проездом между домами частного сектора. Не снижая скорости, а только ее увеличивая, Барабаш правил свой трактор на приближающуюся к ним постепенно преграду.

— Дядя, ты чего!? Поворачивай: мы сейчас врежемся! — крикнул Андрей, когда до препятствия оставалось не более пяти метров.

Мужчина весело рассмеялся и, повернув к сидевшему рядом племяннику раскрасневшееся от возбужденных эмоций лицо, не глядя более на дорогу, громко ответил только два слова, где последнее прокричал гораздо отчетливей, разделяя его по слогам:

— Я, «Фан-то-мас» (как поздней оказалось, именно такое преступное прозвище было у этого невысокого человека)!

В этот же самый момент раздался скрежет металла, ломающегося под тяжестью мощной строительной техники. Экскаватор словно и не почувствовал никакого забора и, двигаясь дальше, уверенно приближался к кирпичному зданию.

— Мы что, и в здание въедем точно таким же образом!? — не без определенного удивления воскликнул Андрей, — Там стена, имеющая толщину — в два кирпича: можем и не пробить!

— Знаю! — отозвался опытный в таких делах родственник, начиная осуществлять торможение.

Вся территория центра развлечений и досуга была не более двадцати метров и опытный «тракторист» успел остановиться, как будто так и задумал, в сорока сантиметрах от задней стены. Она была сплошной практически по всей своей площади и только по обоим краям и справа, и слева имела по одному пластиковому окошку, укрепленному с наружной части решеткой. Они приблизились к тому, что находилось от них с правого края.

— Иди, веревку привязывай! — прикрикнул на племянника дядя, протягивая ему плетенный многослойный канат.

Холод в точности выполнил указание и, когда все было готово, а концы завязаны за решетку и экскаватор, сделал отмашку, что можно двигать. С небывалой легкостью металлическое заграждение вырвалось из проема, только легким хлопковым ударом возвещая о том, что здесь сейчас происходит. Внутри грохотала музыка и, естественно, никто ничего не услышал. Не заглушая техники, Барабаш спрыгнул наружу, держа в руке небольшую шестигранную монтировку. Подцепив металлической приплюснутой частью своего инструмента за нижнюю часть пластикового окошка, легким движением своих сильных рук он открыл непрочную створку.

— Полезай внутрь и жди девку там, — дал рекомендацию бывалый преступник, отлично разбиравшийся в подобных вещах, — это ее гримерка, и после концерта она в ней непременно появится. Охранники, поскольку уверенны в прочности наружной защиты, в это помещение не заходят и остаются ждать певичку снаружи. Ты, спрятавшись там среди ее многочисленных сценических реквизитов, когда она станет менять свои платья, тихонько ее оглушишь и подашь мне наружу. Сам выпрыгнешь следом. Вроде все просто? Да, и не забудь запереть изнутри ее дверь, чтобы вашей душевной беседе случайно не помешали.

Получив такие простые с виду инструкции, Холод энергично пробрался в окно и чуть притворил его за собой, чтобы исключить в помещениях движение свежего воздуха. Каморка была, действительно, не большая, имевшая в длину не более четырех метров, а в ширину не более двух. Сразу же возле окна стоял будуар с большим зеркалом, заставленный всевозможными кремами, косметической и макияжной продукцией. Тут же, сразу же за столом, находилась входная дверь, за которой располагалась широкая вешалка, захламленная многочисленными нарядами и бижутерией. Именно среди них и спрятался российский оперативник в ожидании своей украинской жертвы.