Не по совести - Василий Боярков (2020)

Холод Ирина Васильевна — давно уже не молодая женщина прекрасно смогла сохранить свою девственную фигуру, не наделив ее полнотой или излишней уж худобой. Она, достигнув сорокалетнего возраста, как принято говорить: «находилась в своем естественном теле». Ее правильные очертания подчеркивались обтягивающим стан красивым зеленым платьем расшитым золотом и усыпанным блестками. Выглядела она очень эффектно. Невысокий рост удачно компенсировали черные на высоком каблуке удобные туфли, одетые в тон спускающейся с плеча дамской сумочке; круглое симпатичное личико было чуть вытянуто, что придавало ему некоторую продолговатость; мягкая нежная кожа была слегка напудрена в области щек; излучающие доброту зеленые глазки окаймлялись густыми затушеванными ресницами; на веках присутствовал незначительный макияж, вместе с тонкими плотно прижатыми друг к другу губами приданный коричневатой окраске; маленький прямой носик был несколько вздернут, обозначая небольшую курносость; небольшие ушки, в основном плотно прижатые к голове, на верхних своих окончаниях отходил чуть в сторону; длинные светло-русые волнистые волосы были распущены с правого края пышной прической с левого заложены за ухо, где в мочке виднелась золотая сережка с немаленьким изумрудом.

Вот с такими людьми пришлось столкнуться в дверях «Чайханы» Азмире с ее беспечным доверчивым другом. Отец, видя, что молодые люди собираются уже уходить и, заподозрив неладное: «Как бы „девчонка“ не начала уже осуществлять свой коварный план и склонять сына к разврату и прямому сожительству», он остановил их обоих и властным тоном, не терпящим возращений, грозно сказал:

— Вы куда это молодые люди собрались? А, ну-ка, давайте назад: нам нужно с вами серьезно поговорить.

Тагиева, не знавшая родителей кавалера, выражая явное недовольство, бесцеремонно спросила:

— А какого-такого непонятного перепуга я должна с вами беседовать? Ты кто, вообще, дядя такой?

— Это мой отец, — опечаленно опустив книзу глаза, представляя родителей, промолвил Андрей, — Вячеслав Александрович, а с ним моя мама Ирина Васильевна.

— Извините, — чуть стушевавшись, искренне попросила прощенья Азмира, — я, честно, не знала. Однако, я думаю, что с разговорами вы опоздали, мы с вашим сыном больше встречаться не будем.

Она, уверенная, что успокоила сомненья родителей, уже хотела отправиться дальше, как Холод-старший заметил в руке у сына крепко-сжимаемую подарочную коробочку и, не будучи дураком, предположил, что раз у его сына дошло то того, что он намеревался делать этой девушке предложение, то здесь точно ничего еще не закончилось, поэтому, продолжая напускать на себя грозный вид, непременно намереваясь «открыть» сыну глаза в обязательном присутствии этой мерзопакостной «шлюхи», беспрекословным тоном промолвил:

— Задержитесь еще на минутку, а там можете отправляться, куда захотите. Думаю, дольше мы Вас не задержим.

Хоть Тагиева и была уверенной в себе девушкой, но под властным излучаемым непревзойденную силу взглядом опытного полковника невольно не смогла найти ничего лучше, как податливо согласиться:

— Хорошо. Если это так нужно…