Чужие пути - Лука Каримова (2018)

Ведьма недовольно фыркнула, а оказавшись на пороге комнаты, закрыла перед его носом дверь.

— Вот она — благодарность, — оборотень улыбнулся, до сих пор ощущая в пальцах легкое покалывание от тепла женского тела.

Среди ночи, Микеля разбудил шум и крики, они доносились из башни. Недолго думая, он обернулся волком и помчался наверх.

Дверь в комнату Тамилы была выломана и болталась на одной петле. Ведьма и графиня Аорелия стояли в углу, а перед ними возвышался медведь. Он скалился, залил слюной весь пол.

У Тамилы на ночной рубашке расплылись багровые следы от порезов, по виску также текла кровь, а графиня выставила перед собой длинный канделябр, надеясь, что он поможет ей.

Микель налетел на медведя сверху и отбросил к стене, освободив женщинам место для отступления и Аорелия схватив ведьму за руку кинулась за дверь.

Медведь подгоняемый охотничьи инстинктом бросился следом, а оборотень всячески ему мешал, подставляя подножки или впиваясь клыками в холку.

А когда и Микеля отбросили в сторону, так что оборотень упал с четвертого этажа, пролетев два лестничных пролета и шмякнувшись об пол. Женщины оказались беззащитны.

Аорелия загородила собой ведьму и сквозь зубы сказала:

— Лучше я умру, чем позволю тебе убить ее! — и бросилась на зверя, но к ее удивлению, медведь не шелохнулся, он раскрыл пасть, обнажив клыки, громко зарычал, но не тронул графиню. Вместо этого он заключил ее в свои объятья, возвышаясь над ней горой и стал постепенно возвращаться в человеческий облик. А когда в объятьях Масикавелия стояла удивленная графиня, он хрипловато сказал:

— Вот какой я на самом деле. Это — моя болезнь, мои страдания и горечь. Теперь я противен тебе, и ты захочешь покинуть мой замок?

Аорелия раскрыла рот, таращась на полуголого мужчину и хлопая длинными ресницами. Она пыталась что-то сказать, но только открывала и закрывала рот, пока не овладела собой.

— О вашем поведении, господин Масикавелий, мы поговорим позже, сейчас леди Тамиле необходима помощь, — строгим тоном проговорила графиня и высвободилась из мужских объятий, но рядом с ведьмой уже стоял такой же полуголый Микель.

— Все в порядке, я быстро восстанавливаюсь. Радует, что у вас нет яда в когтях, — успокоила всех ведьма, но от помощи Микеля не отказалась.

— Второй раз я ношу тебя на руках, боюсь, что скоро — это войдет в привычку, — шепнул ей оборотень, унося обратно в башню.

— Хозяин, — пролепетали появившиеся домовые. Они ошарашено смотрели на графиню и все еще вздрагивающего мужчину.

— Почините дверь в спальне Тамилы и проводите графиню в ее апартаменты, а мне нужна горячая вода и бинты, — он коснулся своей разодранной спины и плеча. Микель кусал на славу.

— Нет уж, я сама вами займусь. Идемте! — Скомандовала графиня и вместе с Мотей, они ушли в его комнату.

Сидя на своей полуразоренной кровати, с клочьями простыни, балдахина и разбитой мебелью, Масикавелий понуро смотрел в пол, пока графиня обрабатывала его раны. Мотя подавала ей мисочку с отваром и чистые бинты с мазью.

— Надеюсь, ваша звериная сущность находится под контролем и мне не стоит переживать за себя.

— Ни в коем случае, вы могли бы оставить лечение Моте, — ответил мужчина, боясь поднять на графиню взгляд.

— Отчасти, в этих ранах есть и моя вина. Ведь это мы побежали от вас, а я забыла, что от хищника, ни в коем случае нельзя убегать. Сразу включается охотничий инстинкт, — она приложила к его спине разгоряченное отваром полотенце и Масик заскрипел отросшими клыками. Его уши заострились, а глаза почернели, но после пары глубоких вдохов, он успокоился.

— Так-то лучше. Вижу, что вы умеете держать свою сущность в руках. Значит все не так плохо. Вы такой же оборотень как Микель? — ее пальчики погладили его раны и по позвоночнику Масика прошла дрожь, запахло целебной мазью.

— Нет, мне не повезло, в отличие от герцога Микеля — я был проклят.