Всегда твой - Кай Хара

— Тебе нужна поддержка моего отца. Тебе нужен контракт.

Я открыто смеюсь над комичностью его слов. Закончив, я развожу руками вокруг себя.

— Я руковожу крупнейшей оружейной компанией в мире. Наш самый маленький контракт начинается от миллиарда долларов. — Я говорю, и улыбка сползает с лица, когда я снова встречаю его взгляд. — И ты думаешь, мне нужен твой отец? Он мне никогда не был нужен, вся эта помолвка была идеей моей жены. Она была уверена, что вы созданы друг для друга. — Думаю, так оно и было. Я не говорю этого вслух.

— Может, твой отец и важная персона в Великобритании, но в мире нет ни одной страны, в которую бы я не ступил, где главы государств не встречали бы меня лично в аэропорту. — Мой взгляд падает на улыбающуюся фотографию Сикс, которую я поставил в рамку на своем столе. Мой единственный ребенок, вторая любовь всей моей жизни. — Единственная причина, по которой тебя выбрали, — это она. Единственное, что от тебя требовалось в этом соглашении, — сделать Сикс счастливой. Очевидно, что ты не можешь этого сделать, так что мы больше не нуждаемся в тебе.

Если я ожидал, что это его отпугнет, то оказался неправ, когда он усмехнулся.

— Не думаю, что вы понимаете, — говорит он, снова вставая и наклоняясь над моим столом. — Я не прошу. Ваша дочь — моя, она была моей с того дня, как я ее встретил. Если вы не расторгнете помолвку, я возьму ее и женюсь на ней завтра в здании суда. Или я похищу ее и увезу далеко-далеко, туда, где ее никто не сможет найти, даже вы.

Я поднимаюсь на ноги, мое самообладание опасно пошатнулось от наглости этого ублюдка.

— Осторожно, Феникс. Не стоит говорить о том, чтобы отнять у меня дочь. Ты этого не переживешь.

— Именно поэтому она моя. Потому что я скажу это и, если дойдет до дела, сделаю. Я без колебаний убью вас, если это гарантирует, что она останется у меня. — Рычит он. Затем делает паузу, прежде чем выпрямиться. — Разве не такого мужчину ты хочешь видеть женатым на своей дочери?

Феникс, наверное, думает, что меня задевают его слова, но на самом деле это его отчаяние. В его чертах, в развороте плеч, в призрачных тенях глаз ясно, как день, вырисовываются муки и агония.

Это взгляд человека, который потерял любовь всей своей жизни и борется за ее возвращение. Я хорошо знаю этот взгляд, поскольку сам носил его.

— Почему ты это сделал? — спрашиваю я.

— Я был идиотом; у меня нет другого оправдания. Я собираюсь загладить свою вину перед ней, но для этого мне нужно время. Я не прошу тебя обручить ее со мной, мне просто нужно, чтобы она не была помолвлена с этим другим мужчиной и чтобы пресса не узнала, что наша помолвка окончена. Даже временно.

Я задумчиво поджимаю челюсть, оценивая его.

— Ты любишь ее?

Он смотрит мне в глаза, когда отвечает.

— Да.

Он знает, что ему не нужно добавлять никаких других пышных слов, чтобы убедить меня. Глубина его любви к ней мощно звучит в этом слоге.

— Ты бы убил за мою дочь?

Призрак садистской улыбки мелькнул на его губах.

— Уже убивал. Приведи свою охрану, если тебе нужно, чтобы я это снова доказал.

Настала моя очередь сжимать пальцы, глядя на него сверху. Если вспомнить, как была опустошена Сикс, когда позвонила мне, чтобы рассказать о его предательстве, у меня руки чешутся схватить пистолет и разнести ему голову.

Но, глядя на него сейчас, видя, что он так же сокрушен ее потерей, я выбираю милосердие. Очевидно, что он готов на все ради нее, и это именно тот уровень защиты, который мне нужен для моей дочери.

Я склоняюсь к мысли, что моя гениальная жена была права в этом маленьком эксперименте. Эти двое были созданы друг для друга, и, похоже, они наконец-то собираются это понять.

К тому же, если он снова причинит ей боль, я лично займусь им, и вот тут-то и будет настоящее веселье.