Всегда твой - Кай Хара

— Надеюсь, мы не ошиблись, — бормочет он, полуобморочный от вожделения.

— Ты дал ей идеальный выход, если это так, — говорю я ему, целуя его горло, — и по крайней мере тогда мы сделаем все возможное, чтобы попытаться исправить то, что между ними произошло. Если это не сработает, значит, этому не суждено было случиться.

Он одобрительно хмыкает и встает, крепко прижимая меня к своей груди.

— Думаю, мне нужны дополнительные убеждения, чтобы позволить этому продолжаться, — говорит он, провожая нас в коридор и направляясь к нашей спальне.

Я хихикаю.

— Ты ненасытен.

Он прижимается своими губами к моим на долгий миг, прежде чем промурлыкать.

— Только для тебя, принцесса.

Я позволяю мужу отнести меня в нашу спальню, где показываю ему, насколько убедительной я могу быть.

ГЛАВА 21

Феникс

Я уже на полпути к домику на дереве, прежде чем до меня доходит, что именно туда я и направляюсь. Я теряюсь в мыслях, перебирая все, что произошло, и не обращая внимания на то, куда ведут меня ноги.

Я соглашаюсь на происходящее до тех пор, пока мне нужно привести в порядок свои дела, но потом я ухожу. Это последняя капля в моих отношениях с родителями. Меня не заставят жениться на ней, хотя когда-то я желал именно этого, задувая одиннадцать свечей.

Это была другая жизнь, другой Феникс, и оба они давно ушли в прошлое.

На меня нахлынули видения Сикс в белом платье, стоящей передо мной у алтаря, откидывающей вуаль и открывающей свое прекрасное лицо, с которым она ожидающе смотрит на меня.

Странные вещи шевелятся в моей груди при этих образах. Ее предлагают мне на выбор. Она может стать моей, если я захочу…

Нет.

Она никогда не будет моей.

Я знаю это.

Хотел бы я раз и навсегда вырезать ее из своего мозга с помощью лоботомии. Если бы я мог прижечь серое вещество и выжечь те части, которые думают о ней и только о ней, это было бы менее болезненно, чем жить с этими мыслями постоянно и никогда не иметь возможности ничего с ними поделать.

Отвращение вместе с желанием бурлит в моем желудке. Мне нужно лучше контролировать эти мысли. Я встряхиваю головой, как будто могу физически изгнать их из головы, и поднимаю взгляд, замечая, что приближаюсь к домику на дереве.

Это осознание второстепенно, потому что первое, что я вижу, — это Сикс, стоящую перед деревом, на которое я когда-то потратил целый день, вырезая на нем все три наших имени.

Она протягивает руку и проводит пальцем по нашим именам, а ее указательный задерживается на имени Астора.

Я наступаю на ветку, и она громко щелкает, заставляя ее дернуться от шума. Ее зеленые глаза ненадолго расширяются, а затем становятся настороженными.

— Что тебе нужно?

— Я здесь не ради тебя, — говорю я ей, но сам не уверен, ради чего я здесь. Что, как я думал, я найду в домике на дереве, если не ее? Могила Астора находится в пяти минутах ходьбы, но мне пришлось пройти мимо нее, чтобы попасть сюда.

Она насмешливо сказала.

— Не волнуйся, я никогда не ошибусь, полагая, что ты когда-нибудь будешь меня искать.

Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что я однажды прилетел в Гонконг только для того, чтобы провести пятнадцать минут, наблюдая издалека, как она заказывает обед.

Я не могу удержаться, чтобы не подколоть ее.

— Но ведь скоро все изменится, правда, жена?

Это слово опасно легко слетает с языка, словно мне всегда было суждено сказать его ей. В том, как оно слетает с моих губ, есть чувство собственности, на которое я не имею права, но которое заставляет монстра внутри меня мурлыкать.

Она оглядывается на меня и подходит к тому месту, где я стою, ее волосы развеваются вокруг нее, когда она топает ко мне. Она кладет руку на бедра и смотрит на меня безразличным взглядом.