Всегда твой - Кай Хара

— Я…, — пытаюсь я, но теряю всякую связную мысль, когда его пальцы танцуют по моим бедрам, под подолом юбки и над кружевными стрингами, и опасное рычание срывается с его губ, когда он чувствует ткань. — Я не принадлежу тебе, Феникс.

Он отстраняется и смотрит на меня сквозь прищур глаз.

— Поэтому на тебе трусики, которые так и кричат о том, чтобы тебя трахнули? Ты собиралась позволить ему трахнуть тебя сегодня вечером?

Его голос едва различим, он искажен иррациональным чувством собственничества. Я знаю, что не должна его раздражать. Я слышу по его тону, что он близок к тому, чтобы сорваться.

Но, возможно, именно этого я и хочу.

Может быть, я шесть лет ждала, надеялась на лучшее, а он продолжал игнорировать меня.

Пришло время прыгнуть со скалы и сбросить его вместе с собой. К тому же он ясно дал понять, что намерен трахаться с кем хочет и когда хочет, так почему бы не бросить ему это в лицо и не посмотреть, понравится ли ему вкус его собственного лекарства?

Где бы она ни таилась все эти годы, выпустить свою внутреннюю плохую сучку Сикс и устроить ему шоу.

— Это ты сказал, что это помолвка и брак только по расчету. Что ты будешь трахаться с другими людьми. Так почему тебя это волнует? — я провожу пальцами по его груди, а затем поднимаю глаза и встречаюсь с его глазами. — Я бы позволила тебе смотреть, если бы ты этого хотел, но тебе не нужно было портить мне удовольствие.

Его кулак ударяется о стену рядом с моей головой, и он яростно рычит. Он отпускает мои волосы и хватает меня за горло, а затем срывает с меня стринги.

Мои губы раздвигаются в шоке, и он запихивает трусики мне в рот, зажав их рукой.

— Не говори больше ни слова, — предупреждает он, нависая своим ртом над моим, пока его пальцы спускаются к моей киске. — Держи этот милый маленький ротик закрытым, пока ты не сказала что-то, из-за чего тебя свяжут и навсегда запрут в моем подвале.

Он раздвигает складки моей киски одной рукой и грубо проводит пальцами по моему входу, мои соки смазывают ему путь. Мои глаза закатываются на затылок, когда он проводит пальцами по моему входу, слегка надавливая, но не проникая в меня.

Он со злой ухмылкой подносит пальцы к моему лицу.

— Посмотри, какая ты мокрая для меня, — рычит он с нотками удивления в голосе, развратно осматривая свои пальцы так, что из меня вытекает еще больше возбуждения. — Для меня. Не для кого-то другого.

Он всасывает их в рот и закрывает глаза, словно смакуя мой вкус. Затем стонет так низко, что я чувствую, как по коже пробегает дрожь.

— Долгие годы я гадал, какая ты на вкус — сладкая, как ангел, которым ты притворяешься, или горькая, как дьявол, которого, как я знаю, ты прячешь внутри.

Он медленно опускается на колени, его глаза не отрываются от моих все время, пока его лицо не оказывается в нескольких дюймах от моей киски. Он задирает мою юбку на талии, полностью обнажая меня.

Я должна была бы беспокоиться о том, что люди, проходящие мимо переулка, увидят нас вот так, увидят меня полностью выставленной напоказ, но все, на чем я могу сосредоточиться, это на том, как он продолжает смотреть в мои глаза с полным превосходством, даже когда он стоит передо мной на коленях.

Наконец, спустя, как мне кажется, несколько часов, он опускает взгляд на мою киску, и в его груди раздается глубокий гул.

— Такая красивая, — мурлычет он, и я чуть не кончаю на месте, когда он большими пальцами раздвигает меня и осматривает поближе. — Я всегда знал, что у дьяволицы красивое лицо. Оказывается, у нее еще и красивая киска. — Он говорит, прежде чем закинуть одну из моих ног себе на плечо и нырнуть внутрь.

При первом же прикосновении его языка к моему клитору я вскрикиваю, хотя звук получается приглушенным трусиками, все еще находящимися у меня во рту.

Он лижет меня во второй раз, и я снова вздрагиваю. От шока каждое движение его языка по моим складочкам становится еще более чувствительным.