Преданный друг - Юлия Леру

Нет, конечно, Ника знала, что с ними будет. Егор пойдет учиться на врача, она все-таки решила поступить в политехнический, и они оба станутстудентами, а не учениками — но пока это были только слова, обозначающие что-то незнакомое, находящееся за пределами ее крошечной Вселенной, сосредоточенной в деревеньке на границе Самарской и Оренбургской областей.

Нет, она пока не могла себе представить этот большой и неизведанный мир, который их ждал.

Он был нереален для нее.

Только одно было незыблемо реально в ее будущем — Егор, ее любовь к нему и уверенность в том, что пока он рядом, все будет хорошо. И так считала не только она. Никина семья тоже была в восторге от немногословного, сдержанного сына Ульяны и Ивана Ковальчуков — гораздо больше, чем от взбалмошного Лаврика, с которым они тоже были знакомы и которого считали «несерьезным», отчасти из-за его манеры быстро говорить и громко смеяться, а отчасти из-за амбиций, которые он не стеснялся озвучивать гордо и вслух.

«Славный мальчик, — выносила вердикт мама, когда за Егором закрывалась дверь. — Вежливый, деликатный, взрослый какой-то не по годам. А как он смотрит на тебя, Никуш, у меня аж сердце перехватывает. Держись за него, надежный он, сразу видно».

И даже папа как-то выбрался из своей комнаты, чтобы пожать Егору руку и сказать, что он в их доме — желанный гость.

— Как думаешь, как это будет? — спросила Ника, все еще находясь во власти раздумий.

Егор ответил не сразу; она почувствовала, как он отстранился и, повернув голову, увидела, что он смотрит в направлении колеса.

— Не знаю… — ответил серьезно, будто на самом деле обдумав все варианты. — Но точно не так, как сейчас.

— Не так? Неужто и у нас тоже все будет не так? — поддразнила она, как делала всегда, когда он становился слишком задумчивым и «взрослым».

— А у нас тем более, — заявил Егор уверенно.

Мимо них прошествовала небольшая толпа: смеющиеся нарядные девушки в туфлях на модных платформах, с обвитыми фенечками запястьями, которые так старательно демонстрировали блузки с короткими рукавами. Ника потрогала кончиками пальцев свою фенечку — широкий браслет из бисера, охватывающий правое запястье. Замысловатый узор из оранжевых, синих и черных бисеринок она нашла в журнале мод, который выписывала мама Егора, а леску взяла из папиных запасов.

Одноклассницы выплетали на браслетах имена своих «мальчиков» и носили их так, чтобы эти имена видел каждый. Нике казалось это глупым. Разве можно забыть имя того, кого любишь? И вообще, какое кому дело до того, что ее парня зовут Егор?

— А вдруг ты найдешь себе кого-нибудь другого, посимпатичнее и похрабрее, в своем мединституте, — нерешительно озвучила она свои страхи, когда девушки прошли. — И тогда у нас все точно будет по-другому.

Егор сразу же наклонился ближе, прислонился щекой к ее виску, крепче сжал ее плечи и руки в своих руках.

— Не надо мне никого ни симпатичнее, ни храбрее, — сказал ей так же, как и обнимал: твердо и уверенно. — Ника, рыжик ты мой. Мне только тебя надо. Со всеми твоими страхами, застенчивостью, неуверенностью и… даже с этими волосами, которые постоянно лезут мне в рот.

Ника тихо засмеялась, и смех Егора вторил ее смеху.

— Никогда не думал, что смогу девчонке говорить такие слова, — признался он немного времени спустя, когда они уже нацеловались вдосталь и шли к Никиному дому. — А с тобой они так легко приходят на ум…

Он все-таки смутился, так что быстро переменил тему:

— Так ты идешь на выпускной, мы договорились, да?

— Да, — сказала она, пряча счастливую улыбку. Спохватилась. — Если хочешь, я пришлю тебе фотографию, чтобы ты посмотрел. Попрошу в салоне распечатать еще одну и отправлю.

— Да пока она дойдет до Одессы, я уже вернусь, — сказал Егор, вздыхая. — Приеду, тогда уже посмотрю. Но я тебе постараюсь позвонить на следующий день. У бабушки межгород точно подключен, она должна разрешить.