Дикари - Шеридан Энн

Уже далеко за девять, и я не собираюсь лгать, когда Роман предложил пригласить его на ужин, я вроде как подумала, что он имел в виду обычное время ужина, например, в семь или восемь часов, но неееет, только не с этими засранцами. Очевидно, когда вы приглашаете кого-то на ужин, на самом деле это означает: ‘Почему бы тебе не зайти перекусить в полночь ’. Я даже была настолько глупа, что не перекусила, чтобы не испортить себе аппетит, но теперь мой желудок чертовски взбешен.

Я знала, что мне следовало пробраться в столовую и стащить сочный кусок стейка еще несколько часов назад. Мой голод превратил меня в разъяренную стерву, а когда я в таком состоянии, даже серийные убийцы не захотят встать у меня на пути.

Белый ром наполняет мой бокал, и, просто чтобы придать ему изюминку, я кладу в него несколько идеально круглых кубиков льда. Я делаю глоток, и мои глаза распахиваются от восторга, но то, как прохладная жидкость опускается прямо на дно моего пустого желудка, только напоминает мне, что я ЧЕРТОВСКИ ГОЛОДНА!

Выпрямившись, я опускаю стакан на полированное дерево и собираюсь опустить задницу на табурет, но тут меня останавливает сильное ощущение, что кто-то наблюдает за мной. Я втягиваю воздух, а сердце подскакивает к горлу.

Я оборачиваюсь, и мой острый взгляд устремляется прямо в тени затемненной комнаты, как меня и учили парни. Мой взгляд мечется слева направо и обратно. Я пытаюсь убедить себя в том, что все это мне показалось, пока из каждого оставшегося угла комнаты не выходят три громадные фигуры.

Черные лыжные маски закрывают их лица, я сжимаю стакан, готовая запустить им в голову одному из ублюдков, но, когда они подходят немного ближе к тускло освещенному бару, моя хватка ослабевает.

Трое высоких мужчин медленно приближаются ко мне, каждый из них без рубашки, в одних черных брюках, их лица полностью закрыты масками, не видно ничего, кроме темных, цвета обсидиана глаз.

Они не издают ни звука, и если бы не их знакомые татуировки, я бы понятия не имела, кто есть кто. Маркус стоит впереди и в центре, татуировка Фелисити смотрит на меня, но именно голод в его глазах заставляет меня медленно подняться со стула.

Леви справа от меня, замысловатые темные линии его татуировки выглядывают из-под лыжной маски и тянутся прямо по груди и вниз по правой руке. Роман бесшумно приближается ко мне слева, и мне приходится слегка повернуть голову, чтобы увидеть его полностью. Его тело такое напряженное, и ясно, что мышцы у него до чертиков напряжены. Он никогда не может полностью расслабиться, но, черт возьми, по какой-то причине он решил принять участие во всем, что бы это ни было, и я с этим полностью согласна.

Они все медленно движутся ко мне, и мой пульс учащается, когда я перевожу взгляд слева направо, желая видеть их всех. Мое сердце сжимается, когда меня пронзает глубокое темное желание. Если это не то, на что я надеюсь, то я никогда не прощу их за то, что они так со мной поступили.

Они еще на полпути через комнату, но я уже задыхаюсь, предвкушения достаточно, чтобы поставить меня на колени, и, черт возьми, если они хотят, чтобы я была именно там, то я буду.

У меня пересыхает в горле, и я протягиваю руку назад, обхватываю пальцами прохладный бокал и одним плавным движением подношу ободок к нижней губе и выпиваю белый ром залпом, наслаждаясь сладким жжением, пока он стекает по моему горлу.

Их взгляды темнеют с каждой секундой, и я вижу, как каждый из них напрягается в своих штанах, и отчаянная потребность обладать ими приводит меня в отчаяние.

Черт возьми. Во что я вляпалась?

Они подкрадываются все ближе и ближе, и мое дыхание становится слишком сильным. Они нужны мне сейчас. Мне нужно чувствовать их руки на своем теле, заполняющие каждую гребаную щель и заставляющие меня кричать так, как никогда раньше.