Неспортивное поведение - Рэйчел Дайкен

— Дерьмо, мне нужно поговорить с Джексом о том, чтобы он запретил тебе смотреть телевизор по ночам.

— Телеканал «HLN» — моя слабость, — поддразнила она и подмигнула.

— Больше никогда не произноси это предложение. — Я указал на нее фонариком. — Куда дальше?

— Сюда. — Кинси ползла по полу. — Быстрее, опускайся.

Я упал, ударяясь коленями о твердый деревянный пол.

— Это безумие. Ты ведь знаешь, правда?

— Т-с-с-с. — Она пихнула ногой мое плечо. — Это выживание.

Я усмехнулся; она была милой. Психически больной, но милой.

— Вот так. — Кинси наконец добралась до небольшого книжного шкафа, а рядом с ним — укромный уголок, шкаф, в который не смогла бы уместиться и половина моего тела. — Я приделала на нем замок изнутри.

— Ты? — Я указал на нее фонариком. — Приделала замок изнутри? Самостоятельно?

— Ну так мне нравится «Home Depot»! Что из этого? (прим. пер.: «Home Depot» — крупная в мире торговая сеть, которая занимается продажей инструментов для строительства и ремонта.)

— Ты ведь себя слышишь, да? Весь этот разговор? Ползание по полу? Откуда весь этот страх?

Лицо Кинси осунулось. А потом она встала. Момент был потерян.

— Ты прав, мы должны…

— Друг. — Я произнес это слово, находясь так близко к Кинси, что чуть не касался ее губ своими губами, а затем потянул девушку обратно на пол. — Давай попробуем правду, только один раз. Ты говоришь, я слушаю.

— Иногда правда страшнее лжи, Миллер.

— Иногда, да, Кинс.

— Как насчет того, чтобы оставить все как есть… Важно использовать каждую минуту жизни, которая тебе дана, и в этом я очень похожа на своего брата, и когда сталкиваюсь с тем, что могу контролировать, хочу контролировать. Я хочу знать, что если кто-то сломает эту дверь, то сделаю все, что в моих силах, чтобы спастись. — Ее глаза закрылись. — Потому что жизнь не полна людей, которые готовы тебя спасти… иногда, все, что у тебя есть — это ты, — прошептала она.

У меня дрогнуло сердце. Я почувствовал, как его ритм сбился, когда я обхватил ее лицо своими руками.

— Это самая грустная гребанная вещь, которую я, когда-либо слышал, Кинс.

— Правда тоже может быть грустной, — заметила она.

И, возможно, я не имел права.

Но пообещал себе. В тот момент, если когда-нибудь встанет выбор «она или я» — пожертвую собой. Потому что такие девушки, как Кинси, те, кто слепо доверял, кто видел лучшее в каждом, кто считал своей работой найти счастье, эти девушки заслуживали спасителя. Такого, кто будет сражаться за них, так что в конце, когда они умрут — если до этого дойдет — будут знать, что это произошло не потому, что они остались одни.

Звук открывающейся двери заставил меня вскочить на ноги.

Кинс испуганно взвизгнула, а затем потащила меня в спальню, выключила свет, затем потянула меня в гардеробную и зажала рукой мой рот.

— Кинс? — голос Джекса снова заставил биться мое сердце.

— Дерьмо, — прошипел я. — Если он меня здесь найдет.

— Мы скажем, что играем в прятки! — Кинс толкнул меня локтем.

— С моим членом? — прошипел я. — Потому что Джекс подумает именно так!

— Кинс? — снова позвал Джекс.

— Дерьмо, твой телефон, — прошептал я ей на ухо. — Где он?

— В кармане.

Я быстро засунул руки в оба ее кармана, застонал не обнаружив искомое, затем нырнул в задний карман, и в процессе сжал попку. Кинси тихонько взвизгнула. Я снова сжал ее, не в силах ничего с собой сделать.

Какая у этой женщины попка!

— Миллер, сосредоточься, — прошептала она, протягивая руку.

Я отдал ей телефон, но вторую руку не сдвинул с места.

А себе сказал, что просто любое движение вызовет шум, не обращая внимание на то, что мы сейчас разговариваем.

Кинси отключила звук у телефона.

И вдруг я поблагодарил бога за то, что оставил свой телефон в машине.

А вот мои ключи…