Неспортивное поведение - Рэйчел Дайкен

— Спасибо за поездку! — крикнула я ему в спину.

Миллер высунул голову из-за угла, чертовски сильно меня испугав.

— Это была совсем не поездка, и ты это знаешь, Кинс. Ты знакома с поездками, которые я обеспечиваю, а когда вся эта дружба отправится к черту, и ты на самом деле попросишь меня тебя поцеловать… прикоснуться к тебе… тебе нужно будет пристегнуться, милая, потому что это будет очень грубо и непристойно.

— Забавно, мне помнится, все было очень плавно.

— Толкаешь спящего медведя, друг.

Я слишком часто дышала для девушки, которая стояла неподвижно.

— Может быть, мне нравятся толчки.

Он застонал и ударился головой о стену.

— У тебя есть десять минут, — уходя, закричал Миллер

Я нахмурилась и сумела сделать столь необходимый вдох кислорода, затем быстро переоделась в одежду для тренировок. Наклонилась за спортивной сумкой, и тут меня омыла волна головокружения, короткая, но достаточно, чтобы заставить схватиться за дверь.

А с этим головокружением пришел страх.

Это было изнурительно.

Ты забавна. Ты здорова. С тобой все в порядке.

Я закрыла глаза и отгородилась от мира, а затем сосредоточилась на том единственном, что не напоминало о моем прошлом — о том, через что проходил мой отец, о том, с чем он сражался.

На Миллере.

Я распахнула глаза.

Почему я представляла себе его?

Забавно, так как именно Джекс научил меня медитировать, брать под контроль мысли, прежде чем они возьмут надо мной верх. И именно голос Джекса всегда приводил меня в то единственное место в мире, где никто не мог ко мне прикоснуться, где я просто жила.

Я сглотнула.

Сейчас же в голове звучал хриплый голос Миллера, а его полные губы манили улыбкой, это заставляло рассеяться мой страх.

— Кинс! — рявкнул Миллер. — Ты готова?

— Да. — Я положила руку на грудь и потрясла головой. — Конечно, иду.

Он проворчал что-то о том, что у Джекса было терпение святого в отношении меня. И к тому времени, когда я присоединилась к нему на кухне, уже успел переодеться и сделать два протеиновых коктейля. Миллер кинул мне бутылку, наполненную какого-то зеленоватой гадостью, из-за которой я чуть не блеванула, едва почувствовала запах.

С усмешкой Миллер схватил ключи.

— Сперва попробуй, потом осуждай.

— Что это? — Я потрясла бутылку и скривилась, зеленая жижа даже не двигалась! Тут нужна ложка! — Яд?

— Кинс. — Миллер открыл мне дверь. — Ты действительно думаешь, что я отравил бы тебя до того, как бы снова попробовал? Не очень умно с моей стороны. Тогда ты, вероятно, будешь меня преследовать всякий раз, когда я попытаюсь с кем-то переспать, и полностью разрушишь каждый оргазм.

Я пронеслась мимо него.

— Так что в принципе мне не нужно быть осторожной до тех пор, пока ты не «перекусишь»?

— Э-э. — Он выхватил сумку из моей руки и нажал кнопку лифта. — Я бы сказал, это будет больше похоже на пир.

У меня горели уши.

— Извини, друг, ресторан закрыт. — Я сжала ноги, чтобы это доказать, и заметила, что Миллер окинул меня взглядом, его губы искривились в улыбке, словно он знал, что именно со мной делал.

— Посмотрим.

— Что случилось вчера вечером? Что насчет нашего разговора о том, чтобы оставаться друзьями?

— Выборочная потеря памяти. — Он повел меня в лифт. Его большая рука закрывала половину моей спины, по крайней мере, именно так это ощущалось.

Я повела плечами, чтобы избавиться от его прикосновения, и прилипла к дальней стене.

— Хорошо, что я до сих пор помню разговор.

Хмыканье было его единственным ответом.

Меня омыла еще одна волна головокружения.

Я схватилась за перила.

И вдруг Миллер оказался передо мной, его ладони обхватили мое лицо, глаза безумно сверкали.

— Что это было?

Я выпрямилась.

— А? Что?

Он не купился, его губы сжались в твердую линию.