Леди и лев - Керк Синтия (2005)

– Знаете, вы мне напомнили финиковую пальму в кадке, которую я много лет тому назад видел в Брайтоне, в оранжерее. На первый взгляд дерево выглядело прекрасно. Оно, казалось, процветает в своем новом доме, защищенное стеклянной крышей. За ним ухаживают, поливают и подкармливают удобрениями. Но когда я подошел поближе, то стало ясно, что кора потрескалась и выглядит нездоровой, листья тонкие и блеклые. Финиковая пальма дюйм за дюймом засыхала, погибала, как человек, который уснул в снегу.

Шарлотта внезапно остановилась.

– Финиковая пальма должна жить в пустыне, миссис Фэрчайлд. – Он слегка коснулся ее плеча. – Уверен, что и вы тоже.

Когда она наконец посмотрела на него, он снова поразился, какие необыкновенные у нее глаза. И какие печальные.

– Да, я скучаю по пустыне. Иногда тоска становится такой невыносимой, что… – Голос ее сорвался, она глубоко вздохнула, прежде чем продолжила: – Я скучаю по Нилу. Темза – просто жалкий грязный ручеек.

– Тогда поезжайте обратно. Каждый месяц контора Кука организует не меньше двенадцати туров по Египту.

– Я не туристка! – произнесла она резко. Он пожал плечами:

– В таком случае напишите в египетское Общество любителей древностей. Попросите генерального директора, чтобы вас приняли на работу в Каирский музей. Там знают, какой у вас богатый опыт, и, я уверен, будут рады принять вашу помощь. Но, пожалуйста, не оставайтесь там, где ваши таланты никому не нужны, где вы не испытываете от жизни никакой радости. Если ваше сердце стремится в Египет, поезжайте туда, дорогая моя. Иначе вы в конце концов засохнете, как та финиковая пальма.

– Я никогда туда не вернусь, мистер Пирс. Эта часть моей жизни завершена. Я благодарна судьбе, что она даровала мне столько счастливых лет в Египте.

Говоря это, Шарлотта выглядела такой несчастной, что казалась ему похожей на воробья, порхающего во влажных ветвях над их головами. Она и в самом деле была здесь не на месте – с ее пронзительными глазами, самоуверенной походкой, не боящаяся опасности и тайн.

Подобно ему, она, должно быть, всегда чувствовала себя лишней в стране, где родилась. Потому что Уэльс тоже никогда не трогал его сердца. Его всегда страстно влекла к себе Африка.

– Этап вашей жизни, связанный с Египтом, быть может, и завершен, миссис Фэрчайлд, но жизнь еще не закончилась. Вы слишком молоды, чтобы окончательно рвать связи с миром. Кроме того, ваш муж вряд ли одобрил бы, что вы убиваетесь по нему так долго. Не одобрил бы, если бы заботился о вас и желал вам счастья.

Казалось, ей не понравилось направление, которое принял их разговор.

– Я даже не понимаю, зачем мы разговариваем с вами об этих вещах. Я думала, вы хотите задать мне какие-то вопросы о скарабеях, которые будут экспонироваться на выставке.

– Ах да, выставка. Должен сказать, что Каирский музей поступил очень великодушно. Египетская администрация оставила за собой совсем немного экспонатов из Долины Амона, поэтому большинство находок, сделанных вами и вашим отцом, будут представлены на выставке. Надеюсь, она откроется в октябре.

– Жаль, что придется ждать так долго.

Они снова пошли по дорожке. Нефер семенила впереди, натягивая поводок.

– Это будет дурной тон, если выставку смонтируют слишком быстро.

Она смахнула каплю дождя, упавшую ей на нос.

– Вы, должно быть, неправильно меня поняли. Публика уверена, что это место проклято. Сначала умер отец, потом Йен. И этот печальный случай, который произошел с нашим первым прорабом.

Он кивнул: