Леди и лев - Керк Синтия (2005)

– Я могу привезти тебе Хайрэма Тенанта. Он сейчас отошел от дел и живет в Шотландии. Но если тебе нужны доказательства, он с радостью тебе их предоставит.

– Хайрэм Тенант? Это не тот, что занимался делом о нелегальной торговле древностями?

– Именно этим он и занимался. Как и я. – Дилан помолчал. – Хайрэм был руководителем Службы древностей здесь, в Лондоне. А я работал на него в Египте.

Шарлотта откинулась на спинку кровати.

– Я ничего не понимаю.

– Еще мальчишкой я удивлял всех в школе, потому что мог переводить с пятнадцати языков. Некоторые могут в три года, не взяв ни одного урока, играть на пианино или, первый раз оседлав лошадь, ездить верхом не хуже кавалерийского офицера. Таких детей называют вундеркиндами. Я был лингвистическим вундеркиндом, и это заметили.

– В Службе древностей? Он кивнул:

– Они разыскали меня, когда я учился на третьем курсе Кембриджа. В то время я уже решил стать египтологом. Мне рассказали о гораздо более интересной возможности послужить прошлому. Зачем заниматься рутинными раскопками, когда можно работать, преследуя и настигая людей, которые расхищают на этих раскопках древности, а потом контрабандой продают их? Я согласился, ведь тогда я был романтиком. Так я стал тайным агентом Службы, и они устроили мое исключение из университета. Мне хотелось начать с какого-нибудь более романтического приключения, но Хайрэм решил, что достаточно будет игры в азартные игры на лекции.

– Зачем было нужно, чтобы ты оставил Кембридж с позором?

– Чтобы надежнее убедить определенные круги в археологии, чтобы мне доверяли. Если мне было суждено расследовать, кто провозит контрабандой кольца и амулеты, моя репутация должна быть такой же подмоченной, как и у них. Исключение из Кембриджа – лучшее начало карьеры торговца похищенными древностями.

– Но это же ужасно! Это пятно на твоем прошлом, и совершенно незаслуженное.

– А ну ее, университетскую жизнь. Я был доволен, что оставил Кембридж. Большинство профессоров знали о Египте гораздо меньше своих учеников. Предложение, которое я получил, было более престижно, чем дюжина университетских степеней. – Дилан до сих пор помнил возбуждение, которое охватывало его каждый раз, когда он принимался за новое дело.

– Значит, это Служба древностей послала тебя в Египет?

– Сначала я был в Малой Азии и Сирии, пытался напасть на след банды, грабившей гробницы вдоль Евфрата. Именно там я впервые прочел «Песни раджи» на арабском, – он бросил на нее строгий взгляд, – которые ты до сих пор так и не удосужилась прочитать. Наверное, ты просто не любишь поэзию, и с этим, видимо, ничего не поделаешь.

– Почему? – Ее серьезный взгляд немного смягчился.

– Потому что жаль проводить всю оставшуюся жизнь с женщиной, которая не любит поэзии. – В его словах была лишь доля шутки.

– Я начала читать их прошлой ночью. А тут как раз кто-то заколотил в дверь и принялся кричать во все горло, что Нефер нашлась.

Кошка услышала свое имя и подняла голову. Она все еще лежала на туалетном столике.

– Может быть, лучше прочитать тебе поэму вслух? – Он придвинулся к ней ближе. Как восхитительно, что можно еще раз погладить ее руки, ощутить их тепло и бархатистую кожу! Он знал теперь, что голод любви горит в ней так же жарко, как и в нем самом. – Особенно ту часть, в которой говорится о тайном меде.

Он пробежал пальцами по ее обнаженному бедру, пока не коснулся кончиками пальцев бледно-золотых завитков внизу живота.

Шарлотта остановила его руку, мешая ему продолжать исследование.

– Стихи потом. Сначала расскажи мне, куда ты отправился после Малой Азии.

Со вздохом он откинулся на спину.