Альфред Хичкок - Акройд Питер (2015)

Близкая подруга семьи, Дороти Вегман, восхищалась «этим странным, маленьким женоподобным мужчиной и этой милой, миниатюрной, похожей на мальчика женщиной». «Женоподобный» предполагает склонность к манерности и изнеженности. Его жесты и позы были грациозны до аристократичности, походка стремительной и изящной – ничто в нем не напоминало тяжеловесную и безмятежную фигуру, которая представала перед публикой. Один из коллег и партнеров Хичкока, американский продюсер Дэвид О. Селзник, говорил его жене, что «он неплохой парень, лишенный искусственности, хотя и не тот человек, с которым ходят в поход».

Однажды Хичкок признался, что если бы не встретил Альму, то мог бы стать «педиком». Мы можем доверять этим словам, подтвержденным в письме к Джоан Кроуфорд, где он заметил, что «в очень редкие гомосексуальные моменты» начинал листать журнал Vogue. Хичкок говорил, что у актера должно быть две стороны, мужская и женская, чтобы он мог войти в любую роль; вне всякого сомнения, это относилось и к такому художнику, как сам Хичкок. Он легко и естественно работал с актерами-гомосексуалистами (например, Айвором Новелло). И конечно, почти во всех своих фильмах проявлял острый интерес к гомосексуальности; это стало почти лейтмотивом творчества режиссера, и практически невозможно назвать главного героя его картины, в котором отсутствовал бы намек на бисексуальность.

До женитьбы Хичкок жил с овдовевшей матерью в Восточном Лондоне, а Альма – с родителями в Твикенхэме, теперь же они поселились в доме номер 153 по Кромвель-роуд, одной из больших, но ничем не примечательных улиц в западной части города. Супруги занимали два верхних этажа викторианского особняка, скромного и неприметного; чтобы добраться до своей двери, им приходилось преодолевать девяносто шесть ступенек, что помогало Хичкоку сохранять форму. Квартиру обставили в современном стиле с помощью фирмы Liberty’s с Риджент-стрит. Она была удобной, даже уютной. Внизу, за домом, проходили рельсы метро, выныривавшие на поверхность из чрева Южного Кенсингтона, и, как рассказывал кинорежиссер Майкл Пауэлл, «приглушенный грохот проходящих поездов накатывал, словно волны на гальку пляжа в Сэндгейте». Супруги ели и работали за обеденным столом.

Именно здесь и были задуманы последние сцены фильма «По наклонной» (Downhill), который последовал за «Жильцом» и должен был собрать плоды популярности предыдущего. Главную роль в нем тоже играл Айвор Новелло, неизменно моложавый и свежий. Это драматический рассказ об ученике частной школы, ложно обвиненном в соблазнении официантки. Разумеется, звездой был Новелло. Переход от предполагаемого серийного убийцы к несправедливо ошельмованному школьнику выглядит слишком резким, но публика, влюбленная в своего кумира, так не считала.

Тем не менее у фильма «По наклонной» были свои достоинства. Театральный по форме, он стал успешным примером погружения в обман, жестокость и извращения. Интерьеры напоминают тюремные камеры, прорезанные полосами света, и, по мере того как Новелло начинает скатываться по наклонной, Хичкок передает ощущение опасного и нестабильного мира. Как и в «Жильце», главный герой – «не тот человек», бродящий по улицам ночного Лондона, расчерченным полосами неоновой рекламы. Этот пейзаж стал визитной карточкой Хичкока. Картины горячечного бреда молодого человека удивительно четкие, поскольку, как говорил Хичкок, «я пытался воплотить фантазии в реальность, в четкие материальные образы», тогда как сны обычно изображались наплывом. Эта было одним из проявлений его кинематографического интеллекта.