Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

– Mag ik u even lastig vallen? – раскачиваясь из стороны в сторону, прокричала старуха пассажиру, сидевшему рядом с Конверсом. Тот оторвал взгляд от царившего в проходе веселья и посмотрел на старую ведьму. Она снова закричала, не вынимая правой руки из сумки и кивая головой с седыми спутанными космами в начало вагона. – Zou ik op uw plaats xitten? [139]

– Mij best! – Мужчина встал, ухмыльнулся, и Джоэл инстинктивно подобрал ноги, освобождая ему проход. – Dank U wel [140] , – добавил он, направляясь к единственному свободному месту мимо танцующей в проходе пары.

– Подвиньтесь! – резко приказала старуха, раскачиваясь, но теперь уже в ритме покачивающегося вагона.

Если этому суждено случиться, подумал Конверс, то случится именно сейчас. Он начал приподниматься, уставившись взглядом в начало вагона. Затем внезапно опустил правый локоть с подлокотника, выбросил руку вперед, сунул ее вниз, в раскрытую холщовую сумку, и схватил толстое запястье старухи, сжимавшей пистолет. С силой давя книзу, он резко качнулся влево, так, что старуха пролетела через узкий проход и шлепнулась на место у окна. Послышался отрывистый чмокающий звук – в сумке образовалось дымящееся отверстие, а пуля ушла куда-то в пол. Старуха оказалась невероятно сильной. Она сопротивлялась со звериным отчаянием, пытаясь вцепиться ему в лицо, пока он не перехватил ее руку и не завел за спину. При этом их руки в сумке продолжали бороться за пистолет, который старуха так и не выпустила, а у него не хватало сил ослабить ее хватку. Сжимая упрямые пальцы, он старался хотя бы удержать пистолет дулом вниз. Сила против силы. Искаженное лицо старухи говорило о том, что сдаваться она не собирается.

Полуденное веселье в вагоне достигло апогея, какофония голосов, выводящих мелодию, прерывалась взрывами хохота, и никто не обращал внимания на отчаянную, буквально смертельную борьбу, которая велась на узком сиденье. Борьба шла без видимого перевеса, Джоэл был в панике, и все же он заметил, что поезд начал замедлять ход, хотя пока что едва-едва. Лишь инстинкты летчика помогли ему уловить изменение скорости. Понимая, что близится развязка, Джоэл всадил свои локоть в правую грудь женщины, надеясь, что этот удар заставит ее выпустить пистолет. Не тут-то было. Старуха продолжала сжимать его, вцепившись рукой в сиденье, вытянув толстые ноги – не ноги, а настоящие колонны – и цепляясь ими за стойку переднего сиденья; тучное тело скорчилось, и рука Джоэла оказалась зажатой между ее спиной и спинкой сиденья.

– Отпусти! – хрипло прошептал он. – Я не трону тебя, я не собираюсь тебя убивать. Сколько бы тебе ни заплатили, я заплачу больше!

– Nee! Меня найдут на дне канала! Тебе не выбраться, менеер! Тебя поджидают в Амстердаме, они встречают этот поезд! – Со злобной гримасой она лягнула Конверса ногой и, освободив левую руку, попыталась вцепиться ему в лицо. Однако пальцы ее только скользнули по его бороде – он успел перехватить ее руку и, ударив ею о ее же колено, вывернул ей кисть. Но ничего не изменилось. Правая рука старухи обладала силой стареющей львицы, защищающей своего львенка, – она так и не выпустила пистолет.

– Лжешь! – прохрипел Конверс. – Никто не знает, что я в этом поезде! Ты сама вошла сюда двадцать минут назад!

– Ошибаешься, американ! Я еду от Арнема – начала с переднего вагона и шла к хвосту. Я обнаружила тебя в Утрехте, теперь в Амстердам уже позвонили.

– Вранье!

– Увидишь!

– Кто тебя нанял?

– Люди.

– Какие?

– Увидишь.

– Но ты же, черт побери, не можешь быть одной из них! Это невозможно!

– Они платят. Раздают деньги по всей железной дороге. На пристанях, в аэропортах. Они говорят, ты знаешь только английский.

– А что еще они говорят?

– А с чего это я стану все выбалтывать? Ты попался. Так что уж лучше отпусти меня.

– Лучше? Пуля в затылок лучше подвала в Ханое?