Заговор «Аквитания» - Ладлэм Роберт (2006)

“Годы, проведенные Эрихом Ляйфхельмом в полиции бундесвера, были уникальны, и потому нужно коротко сказать о самой этой организации. После всех войн всегда возникает необходимость создания в побежденных странах национальной полиции, причин тому очень много – начиная от языка и кончая знанием обычаев и традиции. Такая полиция является буфером между оккупационными войсками и покоренным народом. Есть и еще одна сторона, которая редко рассматривается или анализируется историками, но тем не менее она очень важна. Потерпевшие поражение армии приобретают определенный опыт, и, если он никак не реализуется, унижение может стать тем катализатором, при котором отношения между победителями и побежденными становятся враждебными, что ведет к дестабилизации политической ситуации или к международному взрыву, сопровождающемуся насилием и кровопролитием. Короче говоря, союзнические силы признали, что у них в руках оказался блестящий, популярный военный, который не страдает от вынужденной отставки. Полиция бундесвера (буквальный перевод – федеральная полиция), как все полицейские организации, была и есть полувоенной силой, естественным отстойником для таких, как Эрих Ляйфхельм. Таких, как он, лидеров лучше использовать, чем подвергать себя их нападкам. И как всегда, среди лидеров выделялись те немногие, что сразу ринулись вперед. Впереди этих немногих был и Эрих Ляйфхельм.

На первых порах, в период массовой демобилизации, Эрих Ляйфхельм занимал в полиции должность военного консультанта, а затем офицера, ответственного за связь полиции с оккупационными войсками. По долгу службы ему приходилось часто бывать в таких важных центрах политических противоречий, какими были в то время Вена и Берлин, где он постоянно контактировал с командованием американских, британских и французских секторов. Его фанатичный антисоветизм стал вскоре общеизвестным и получил должную оценку в высших офицерских кругах. Ему оказывали все большее и большее доверие – как когда-то генералы прусской школы – и, наконец, стали считать одним из своих.

Именно в Берлине и произошла первая встреча Ляйфхельма с генералом Жаком Луи Бертольдье. Знакомство переросло в дружбу, которую оба они старались не афишировать из-за вековой вражды друг с другом военных двух стран. Нам удалось отыскать только троих бывших офицеров из ближайшего окружения Бертольдье, которые вспомнили – по крайней мере, они так сказали, – что часто видели эту пару за обедом в каком-нибудь укромном ресторанчике или кафе, погруженными в оживленную и явно дружескую беседу. Однако когда Ляйфхельма вызывали в штаб французских оккупационных сил в Берлине, встречи проходили строго официально: они никогда не называли друг друга по. имени – только звание и титул. В последние годы, как отмечалось выше, оба они отрицали личное знакомство, хотя и не исключали, что их дороги могли пересекаться.

Если ранее они скрывали свою дружбу из-за традиционных предрассудков, то теперь для этого были более серьезные причины. Оба они стали ведущими фигурами в организации Делавейна. В нашем списке их имена значатся на первом месте. Они – весьма влиятельные люди, заседающие в правлениях межнациональных корпораций, занятых разработкой и проведением в жизнь таких проектов, как строительство плотин и атомных электростанций. Они осуществляют практический контроль над деятельностью сотен дочерних предприятий в Европе и Африке, что легко может быть использовано для торговли оружием. Судя по приводимым ниже материалам, можно предположить, что связь между Ляйфхельмом и Бертольдье поддерживается через жительницу Бонна по имени Ильзе Фишбейн. Фамилию Фишбейн она носит по мужу, брак этот, по-видимому, следует считать фиктивным, поскольку он распался несколько лет назад, когда Яков Фишбейн, в прошлом узник концентрационных лагерей, иммигрировал в Израиль. Фрау Фишбейн родилась в 1942 году и была самой младшей из незаконнорожденных дочерей Германа Геринга”.