Как только вам удастся выбраться из пещеры, вы станете частью вселенского сознания. У вас внутри бесконечность; вы там были всегда и всегда будете. Смерти никогда не было и быть не может. И снаружи восхитительно прекрасное существование.

Теперь неправильно делить их на «внешнее» и «внутреннее»; это слова из прежней жизни, когда голова делила мир надвое. Теперь они единое целое. Ваша осознанность и красота заката и звездной ночи, ваша осознанность и свежесть розы больше не разъединены, потому что принцип разложения на части больше не существует. Они единое космическое целое.

Я называю это переживание единственным священным переживанием. Почувствовать целое – единственное священное переживание. Оно не имеет ничего общего с церквями, храмами, синагогами; оно связано с вашим высвобождением, выскальзыванием из тисков ума. Это нетрудно, просто вы не пробовали сделать это.

Один японский профессор учил маленьких детей плавать. Его теория заключалась в том, что в утробе матери ребенок находится в определенной жидкости, практически такой же, как вода в океане, с тем же составом. Ребенок плавает в этой жидкости.

Хорошо известно, что во время беременности женщина начинает употреблять более соленую пищу. Ей нужно больше соли, потому что ребенку нужна океаническая вода. Это навело эволюционистов на мысль, что человеческая жизнь должна была зародиться в воде. И если вы будете следить за тем, как развивается ребенок, каждый день в течение девяти месяцев глядя на его изображение, вы удивитесь: сначала появляется рыбка.

В индуистской религии первое воплощение Бога – рыба. Это не может быть случайным, потому что даже представить Бога рыбой кажется предосудительным. Но на протяжении тысячелетий индуисты верили, что сначала Бог появился как рыба. А для них Бог – это жизнь; просто одно и то же выражается при помощи разных слов.

Этот японский профессор подумал, что если жизнь зародилась в воде, то плавание должно быть рефлексом; ему не надо учить. Чтобы доказать свою теорию, он начал работать с младенцами и невероятно в этом преуспел: шестимесячные дети могут плавать. Теперь он проводит эксперименты с трехмесячными младенцами – и они плавают. И он предвкушает, что однажды сможет продемонстрировать миру, как плавает в ванночке новорожденный ребенок.

Плаванье – это не умение, которому надо обучать, это то, что мы уже умеем. Но сколько людей умеет плавать? Не очень много. И, хотя это нечто изначально присущее, мы умудряемся упускать его, забывать о нем.

Английское слово грех прекрасно. Я люблю его, потому что его истинное значение – забвение. Оно не имеет никакого отношения к тем преступлениям, которые мы называем грехом. Оно касается только одного преступления – забвения. Мы забыли сами себя; средство излечения – вспоминание.

Аллегория Платона в точности отражает ситуацию, в которой мы оказались. Но сам Платон никогда не пошел дальше. Он никогда не занимался медитацией; эта аллегория так и осталась философским умозаключением.

Если бы он разъяснил свою аллегорию и применил ее к медитации, все западное мышление было бы иным. Эта аллегория изменила бы все западное мышление и историю после Платона, потому что Платон – основатель всего западного мышления.

Сократ никогда ничего не писал; он был учителем Платона. Все знания о Сократе мы черпаем из записей Платона о беседах – знаменитых диалогах Сократа. Будучи его учеником, Платон просто их конспектировал. Эти заметки уцелели. Данная аллегория оттуда.

Трудно сказать, с какой целью Сократ употребил эту аллегорию, но несомненно то, что Платон употребил ее неправильно: он не был человеком, который искал истину, он был человеком, который думал об истине. Но искать истину – одно, а думать об истине – совсем другое: раздумья удерживают вас в пещере. Только не-думанье может вывести вас оттуда.